Кирилл Черкизов - Пепел и страховой бес

– Хорошо! – фройляйн обрадовалась.

Лунгин разжал кулак и показал решку:

– Счастливо оставаться.

Они почесали дальше. Вслед раздавался простуженный мат. «Хоть какая-то от него польза», – подумал Пепел. Лунгин преданно посмотрел на Пепла, видимо, ожидая похвалы.

– Спасибо, Валерий Константинович, – не пожадничал Сергей.

Тот удовлетворенно хмыкнул, но Пепел этого уже не заметил. Мысли кружили по другим ипподромам. Самое неожиданное в произошедшем, что Пепел реально встретил своего двойника. Это был не просто очень похожий человек, это был натуральный близнец. Поневоле на ум приходила белиберда из индийских фильмов. Но Индия оставалась далеко, и верняк стопудовый, не было у Сергея Ожогова родных братьев-сестер… Или?..

– Папа, вообще-то, ты поступил грубо, – раздраженно отнял назад лимонад Пашка.

– Да что ты? – искренне изумился отец, – с ней-то, с этой?

Пашка так и затрясся, даже отшатнулся от отца.

– Почему?! Потому, что она проститутка? Это просто работа!

– А почему ты так зацепился, я не понимаю? – в свою очередь взъелся Валерий Константинович.

Пепел слушал вполуха. Пашка даже обрадовался возможности поддеть, огорошить, расстроить отца:

– А потому, что моя девушка – тоже проститутка, – с некоторой гордостью заявил он.

Лунгин остолбенел.

– Не останавливаться, – подстегнул Пепел и тут же опять перестал обращать внимание на спутников. Или?.. Или все-таки была в семье Сергея Ожогова тайна вроде «Железной маски»?

– Пашка, – с ужасом проговорил Лунгин, – но это, это же… непотребное занятие…

– А что? – С вызовом спросил Пашка, готовый кинуться в бой, – вот наша мама кем работает? Бухгалтером. А моя Алена работает проституткой. И то и другое – профессии.

Мысли Пепла заинтригованно нашпилились на следующие восклицательные знаки: двойник похищал подростков, а этот шкет сам сбежал. А вдруг малец именно ради того и сбежал, чтобы не оказаться похищенным? Но тогда это не типичный нынешний подросток, а нечто не слабее седьмой инкарнации Будды, за которым гоняются эдакие посланцы Ада. Блин, вот до чего можно дошизоваться, когда не хватает фактов. Ладно, версии о брате-близнеце и о сверхгениальном юнце отложим в дальний ящик, все должно быть по правилу «скальпеля» банальней, поэтому и мы станем опираться на варианты попроще. Ведь «по оперативным данным» не от злодеев сбегал малец, а от чокнутых родителей. Просто, бунтует чадо.

Чадо бунтует, и бунтует назло ему. «И чего ему не хватало?», – искренне не понимал Лунгин. На всякий случай он решил перевести разговор.

– Сергей, куда мы идем?

– Туда, – Пепел размыто кивнул вперед. – Только предпочтительней звать меня «Пеплом».

Больше вопросов не послышалось.

Через пять минут они вышли на Конюшенную площадь. Пепел свернул во двор, Лунгины не отставали. Все трое уверенно прошли мимо охранника в покосившейся будке, который лениво посмотрел вслед и продолжил читать самоучитель у-шу.

– А что здесь? – гастролерно спросил Пашка.

– Здесь – таксопарк, – ответил Пепел, – нам дальше.

Двор был проходным и абсолютно пустым. Эхо шагов ломалось об окружающие облупленные стены.

– Кажется, когда-то здесь были конюшни, – задумчиво произнес Лунгин, рассматривая мощеную кладку под ногами.

За таксопарком высилась темная труба котельной. Само здание выглядело безнадежно запущенным, однако было крепким.

– Здесь что, твой знакомый? – поинтересовался Лунгин-меньшой.

– Нет. Но попробовать можно. Я место знаю, тихое и неприметное, – неохотно объяснял Пепел. В этом дворике они с приятелями еще в пору полового взросления распивали портвейн под гитару.

Сергей несколько раз стукнул кулаком в огромную, обитую железом дверь. В окнах горел свет. Пепел постучал еще раз. Дверь отворилась. Из тускло освещенного проема на них уставился худой бледный парень лет двадцати пяти, мину открывшего дверь трудно было назвать счастливой. Небольшие глаза за узкими очками глядели подозрительно.

– Второй сменщик здесь? – тоном большого начальника спросил Пепел.

– Тебе-то что? – нахмурился парень, явно не найдя языком более удачного отшива.

Из-за спины парня выглянула роскошная брюнетка в полурастегнутой рубахе и наспех натянутых джинсах. Как ни вымучился Валерий Константинович (на три инфаркта), при виде брюнетки мысленно облизнулся. Краем глаза Сергей заметил выражение воротникового короля. За последние несколько часов Лунгин достал его, аки камень в ботинке, от этого пропало всякое желание церемониться. Молча отодвинув парня, Серега ступил в теплое, но сырое пространство. Очкарик самоуверенно зевнул: