Валерий Карышев: Криминальная история России. 1995 – 2001. Курганские. Ореховские. Паша Цируль

Я быстро вскрыл конверт. Письмо было от Андрея. Он писал, что после приговора его отправили в так называемую «красную зону» – зону для бывших сотрудников правоохранительных органов. Раньше это была колония строгого режима, и сидели там сплошные рецидивисты. Но год назад какому-то большому чину пришло в голову учреждение перепрофилировать, и «строгую» зону превратили в «красную».

Завезли для начала 700 человек бывших сотрудников органов и прочих «шишек». Режим изменился, а начальство и порядки остались прежними.

Андрей писал, что кормят их плохо, одной сечкой. И работы для зэков нет. Из письма я понял, что Андрей очень озлобился. Обжаловать свой приговор Андрей не стал, посчитал, что только время потеряет. Тем более он уже отбыл больше половины срока, оставалось всего каких-то два года, как он писал.

В конце, как бы между прочим, Андрей спрашивал меня телефон или адрес Глеба, если, конечно, я знаю что-либо о нем.

Но я о Глебе ничего не знал, так как прошло уже много времени, а никаких известий не было. Казалось, Глеб ушел в небытие. Однако встреча с ним у меня все же состоялась, причем достаточно неожиданно.

Как-то ранней весной, устав от бесконечно длинной зимы, характерной для нашей страны, я решил поехать погреться, отдохнуть от снега, который еще и в апреле лежал не только в Подмосковье, но и кое-где в Москве.

Я выбрал Швейцарию. Я знал, что в Европе весна наступает рано – в феврале месяце, и в марте там достаточно тепло. Тем более я никогда не был в Женеве.

Оформив себе тур через туристическую фирму, я через несколько дней оказался в Женеве и с наслаждением гулял по этому красивому городу, любовался Женевским озером, фонтанами.

В тот период туристов в Женеве было немного – сезон не начался. Поэтому я посещал небольшие женевские магазинчики, сидел в швейцарских кафешках, наслаждаясь кофе-каппуччино, отдыхал от московской суеты.

В эту поездку я решил даже не брать с собой свой мобильный телефон, который прекрасно работал и во многих странах Европы.

В один из дней, когда я сидел в маленьком кафе, мое внимание привлекла русская речь, раздавшаяся позади меня. Я обернулся и увидел высокого парня лет тридцати пяти со светлыми волосами и с усами. Он пил кофе и разговаривал по мобильному телефону. Нетрудно было догадаться, что собеседником его тоже был русский, так как говорили они на русском языке.

Я прислушался к разговору. Через несколько минут я понял, что незнакомец разговаривает то ли со своей женой, то ли с подругой, которая отдыхала на юге Италии. Поймав себя на мысли, что любопытство – это порок, я уже собрался встать и покинуть кафе, как неожиданно услышал знакомое имя Люся. Я еще раз обернулся и всмотрелся повнимательнее в лицо парня.

Бог ты мой, это же Глеб! Точно, он!

Несмотря на то, что Глеб отпустил усы, узнать его было можно. Теперь я попал в странное положение. С одной стороны, у меня было безумное желание подойти к нему, поздороваться и расспросить его, получить ответы на многие вопросы, которые меня волновали до сих пор.

С другой стороны – он не звонил мне ни разу, хотя знал номер моего телефона. Значит, он не ищет со мной встречи. А вдруг эта встреча может кончиться для меня неприятностями?

Ведь учитывая прошлую ситуацию, в которой находился Глеб, достаточно непростую и опасную, я мог со своим контактом стать для него опасным свидетелем.

Я сидел в растерянности, не зная, как поступить – то ли незаметно покинуть кафе, чтобы Глеб не заметил меня, то ли все же подойти и завязать с ним разговор. Наконец я решил, что все же лучше будет, если я сделаю вид, что Глеба не заметил, но своим поведением попытаюсь обратить на себя его внимание. Если он меня узнает и если захочет со мной поговорить – он сам ко мне подойдет.

Я махнул рукой и подозвал официанта. Как только он подошел к моему столику, я развернул меню, показав пальцем на одну из строчек, назвал блюдо по-английски и тут же перешел на русский, нарочно повысив голос, рассчитывая, что Глеб услышит мою речь.

Я стал спрашивать официанта, что это за блюдо. Официант, естественно, не зная русского языка, пытался говорить со мной на английском, но я делал вид, что английского не знаю, и еще громче стал говорить, перемешивая русские слова с английскими.

Я видел через стеклянную витрину кафе, что Глеб смотрит на меня очень пристально. «Интересно, – думал я, – что будет дальше? Наверняка он узнал меня. Решит ли он подойти ко мне или нет?»