Игорь Чубаха - Крестовый отец

– Скажите, а варенье можно? – теребит старушка в хвосте кого-то более бывалого.

– Только без стеклянной тары.

– А в чем же тогда?

– В прозрачном полиэтиленовом пакете, мамаша, – охотно от безнадеги просвещает бывалый типчик с жиденькими усиками, – Но вроде бы сегодня вообще ничего не принимают. Раньше передачи подследственным было нельзя, а теперь и остальным. Карантин, говорят.

– Скажите, а если у меня уже осужденный сидит здесь до утверждения приговора, может ему свежих огурчиков хоть можно?

– Вряд ли, мамаша. Сегодня не наш день. Ты завтра приходи, только стольник возьми. Столько место в начале очереди стоит. А в конце опять день зря проторчишь. Найдешь меня, я тебе завтра все устрою. – дребезжащим шепотком, чтоб не расслышали проходящие мимо офицеры, подсказал типчик.

– А вы тогда чего сами сегодня ждете, не уходите?

– У меня зарплата почасовая. Да и идти больше некуда... – чуть смелее отозвался типчик, все же сторожко буравя спины проследовавших мимо капитана и лейтенанта.

Капитан перевел взгляд на перекликающихся с пленниками.

– Передайте Майданному! – орал, приложив пудовые грабли рупором, красношеий бычара, – Свидетели обвинения! Уже от показаний! Отреклись!

– Толик! – визжала из последних сил приличная дамочка, – Наташа! Родила! Двойню! Мальчик! И девочка!

– Пусть идет в несознанку! Пусть идет в несознанку! Пусть идет в несознанку! – гудел прокуренным пароходом бравый дедок с палочкой.

– Передайте Майданному! – еще пуще краснел бычара от натуги, – У него! Теперь! Есть! Алиби!

– Коля! Мы поменяли квартиру! Переехали в Купчино! На адвоката теперь хватит!

Метрах в десяти сбоку, будто промазавшая пуля, подняла столбик пыли выстреленная малява. Известный способ. Бумажка с мольбами скатывается туго-туго, а еще для весу можно кашей, быстрозастывающей как суперцемент, обмазать. Из газеты же сворачивается трубка нужного калибра, и пали в белый свет, как в копеечку. Тусующиеся на набережной специальные люди подметут и не за бесплатно доставят по назначению.

Капитан нацелился пресечь утечку информации из тюрьмы, только некий беспризорник оказался гораздо шустрее. Скок вперед, хвать, и нырк в лабиринт очереди.

– Значит, лейтенант, никак не договоримся, – намекая, что будет жаловаться вышестоящему начальству, попытался надавить Усачев напоследок, чтобы потом доложить, де приложил все усилия.

– Слушай, капитан, – миролюбиво отмахнулся летеха, – Сам посуди, оно мне надо – лишние заморочки?

Не тратя больше времени на пустопорожние разсусоливания, не говоря последнего слова, капитан обиженно развернулся и пошел обратно в обход змеиного хвоста очереди. Пыля, как самолет с ядохимикатами. Только вот от своей идеи фикс он ни в коем разе не собирался отказываться.

На выезде на набережную из переулка одним колесом на тротуаре дожидался своего часу невзрачный автобус выпуска Львовского заводика. Это был запасной вариант, если караул упрется рогом.

– Выходи строиться, – схаркнул пыль и крикнул капитан в нутро автобусика, – Под мою ответственность. Точнее, под ответственность начальника тюрьмы полковника Холмогорова приказываю очистить прилегающую к «Углам» территорию от нарушителей общественного порядка!

И из автобуса, цепляясь пластиковыми щитами и поигрывая дубинками, стали один за другим выбираться солдатики срочной службы Внутренних Войск. Тонкошеие, в мятой неподогнанной форме, но азартно предвкушающие развлечение.

Завидев такое колоброжение в переулке, крикуны с набережной рассосались в мгновение ока. Очередь же, еще на что-то надеясь, подобралась, загомонила, зашелестела, как осенние листья на ветру, которые еще не верят, что обречены.

Баландер потолкал тележку дальше к следующей двери. На тележке в огромном баке булькал не то суп, ни то невская водичка со стелящимися по дну отравившимися нечистотами и полуразложившимися селедками. Маячащий рядом вертухай в полном соответствии с должностной инструкцией отпер окошко кормушки в двери.

– Кушать подано, садитесь жрать пожалуйста, – дурашливо заявил надзиратель в окошко. Наверное, у него было прекрасное настроение.