Игорь Чубаха: Пепел и кокаиновый король

Допятившись до третьей от входа кабики, Пепел схватил прислоненную к стенке швабру и уже сам шагнул навстречу Сигалу.

Стивен перехватил целящуюся ему в физиономию швабру, как перехватывал в постановочных драках бильярдные кии, которые тут же ломал об колено. Только это в фильмах плохие парни застывают, как околдованные, при виде расправы над любимым кием. Пепел же ерундой не маялся. Стоило Стиву овладеть шваброй и увлечься ее ломанием, Сергей с футбольного замаха, да со всей широты души заехал Сигу тупым носком башмака под коленную чашечку.

Что-то обиженно профакав и схватившись за коленку, америкос согнулся. Пока грозный янки тормозил, Пепел вновь нырнул в кабинку, тут же выскользнул обратно и плеснул из плетеного пластмассового ведерочка на Стива белой пургой из использованной и скомканной туалетной бумаги.

Американец взвыл сиреной (чего с ним в блокбастерах не случалось) и по-бабьи стал отряхиваться от прилипчивых бумажек. Причем напрочь забыл о враге: не о киношном враге, а о враге настоящем.

А враг зашел сбоку и провел, пускай неграмотно поставленный, не слишком правильный, если сверять с учебниками айкидо, но зато снарядный, с оттяжечкой, выброс в печень железного русского кулака. И уж потом сверху, зайдя со спины, опустил сцепленные в замок кулаки на шею рухнувшему на колени Сигалу.

– Вот так, – назидательно произнес Пепел, стоя над расстянувшимся на полу сортира голливудским любимчиком. И и вспомнив сочную цитату добавил с ухмылкой, – Никто не может победить меня в сортире!

А далее Пепел шагнул к рукомойнику и вымыл руки как следует.

Войдя в зал, Сергей щелкнул пальцами, подзывая халдея, и заказал еще двести текилы. В сетке сражались новые гладиаторы. Наш, легко признаваемый по борцовскому трико в цветах родного флага, судя по медвежьей комплекции и стойке «наклон вперед, руки растопырены» происходил из греко-римской борьбы. Чужой, легко опознаваемый по негритянскому цвету кожи, судя по козлиным прыжкам и размахиванию кулаками, принадлежал к неунывающему боксерскому племени. И что-то там у них не ладилась схватка не на жизнь, а на смерть, что-то они вообще сойтись не могли.

Нашему разгуливать по восьмиугольной клетке было нелегко и незачем, он и не ходил никуда, топтался на месте, поджидал, играя мыщцами. Чернокожий варяг, понятное дело, не спешил в объятия русского медведя, плясал себе в сторонке, описывая акульи круги. Зал недовольно улюлюкал, требуя начать бой всерьез.

Сергей, сверяясь с входным билетом, нашел место. За столиком уже пребывала аппетитная особа лет двадцати пяти. Конечно, ее мини произвело бы фурор даже на нудистском пляже, но больше всего поцарапала Сергею душу родимка на нежной щеке девушки. Девушка, оглянулась на Пепла. И, кажется, он заинтересовал ее крепче, чем бой в восьмиугольнике. Пепел почувствовал в теле сладкую ломоту предвкушения – похоже, ему сегодня не удастся выспаться.

– Ваш заказ, – сдавлено доложил над ухом халдей и протянул бокал с текилой. Оглянувшись, Пепел обнаружил причину трусливого дребезжания в голосе официанта. За халдейской спиной высилось трое мордоворотов с оттопыренными подмышками. В глазах читался наскальной надписью выгравированный приказ главарей – «доставить любой ценой».

– Пошли! – прохрипел, надо полагать, назначенный у них за главного.

Пепел не исключал такого оборота, потому не стал дурным голосом кричать: «Не виноватая я, он сам ко мне пришел!» Просто поднялся, отхлебнул текилы и потопал, бренча льдом в стакане, в окружении откомандированных за ним пацанов. Значит, все-таки наябедничал Сигал...

В дверях зала Пепел обернулся, чтоб узнать, чья берет. Брала наша. Негр все-таки попался и теперь его шоколадная голова торчала из-под мышки борца-классика в триколорном трико. И еще сзади остался растерянный взгляд смазливой соседки. Она, кажется, поняла, что Сергей больше в зал не вернется.

Пепла дожидались на верхнем этаже. То, что со стороны зала выглядело как ряд затемненных окон под потолочными перекрытиями, изнутри оказалось самыми престижными апартаментами. Кресла, диванчики, прозрачный круглый стол посередине, пульты, микрофоны, бар в стене, через окна прекрасный обзор на восьмиугольную клетку с катающимися по полу гладиаторами и на ревущих зрителей.

Народу в зальчике оказалось не много, зато народ, не считая стерегущих авторитетный покой шестерок, был сплошь конкретный и качественный. Народ четко делился пополам: мэны явно импортного разлива и отечественный материал. Особняком развалился в помпезном кожаном кресле – ого! – сам Серега Шрам, центровой смотритель питерских полян, курил толстую сигару, видимо, поднесенную заграничными гостями. За спиной авторитета потягивал что-то из кофейной чашки его верный подручный Ридикюль. Шрама, догадался Пепел, позвали судить-разводить непростой международный конфликт.