Владимир Колычев - Жизнь не видел, смерть познал

Аркадий Степанович снова сделал паузу. И пристально посмотрел на Антона, принуждая его к самостоятельному выводу.

– Вы хотите, чтобы я стал таким палачом?

– Хочу.

– И выбор у меня очень скромный. Либо принять ваше предложение, либо умереть.

– Лучше расчистить грязь, чем в ней умереть, – кивнул мужчина.

– И как это все будет выглядеть?

– Это дело государственной важности. Мы работаем под эгидой патриотов из нашего правительства и силовых министерств. Поэтому нам по силам вытащить тебя отсюда. Ты получишь новые документы, пройдешь курс подготовки, приступишь к работе. Будешь выслеживать и убивать наших врагов, в интересах государственной безопасности. За это ты будешь получать деньги, жить в относительно комфортных условиях. У тебя даже будет право на ежегодный отпуск. Все, как на обычной государственной службе, только с жесткой спецификой…

– А если я откажусь? – неуверенно спросил Антон.

– Ты еще не осужден, – насмешливо посмотрел на него Аркадий – И не ограничен в правах. Так что у тебя есть право на глупость.

– Но я не хочу убивать.

– Да, но при этом ты убил девять человек. Двоих в зоне, семерых здесь… Семь бед – один ответ… Только ты не подумай, уговаривать я тебя долго не собираюсь. Или да, или нет. Если нет, больше ты меня не увидишь…

Антон не хотел оставаться наедине со своими проблемами. А человек из тайной, но явно государственной структуры предлагал ему относительную свободу. А убивать бандитов и уголовников… Так лучше пусть он будет их убивать, чем станет их жертвой, что могло произойти уже сегодня.

Поэтому он сказал «да».

Кирилл пришел поздно ночью, пьяный и со следами губной помады на шее. И с ходу ошеломил ее вопросом:

– Ты одна?

– А с кем я еще могу быть? – чуть не задохнулась от возмущения Рая.

Конечно же, она была одна. Потому что и в мыслях не было изменять Кириллу, тем более в его квартире. Во-первых, она не такая. А во-вторых, боялась…

– А вот где тебя носило?

– Да банкет был… Я, голуба, теперь конкретный бизнесмен, – пьяно осклабился Кирилл. – И крутой акционер. И завод под себя взял, и контрольный пакет подмял… Мы теперь деньги лопатой грести будем…

– Кто – мы?

– Братва… У нас теперь фирма своя будет, с офисом, сталь будем на Запад гнать…

– Секретаршу ты себе, надо полагать, уже нашел, – язвительно усмехнулась Рая.

– Кто тебе сказал?

– Губная помада на твоей шее. Ты секретаршу себе нашел, а она тебя отблагодарила…

– Помада?! – Кирилл сконфуженно провел рукой по шее.

– С другой стороны…

– Да это дура одна… Ничего не было, отвечаю… И быть не могло. Я тебя люблю… Не, честно люблю. На других и не тянет… Сами, правда, бросаются… Кстати, у меня тут новость. Она же плохая, она же и хорошая… Человека убили. Это плохо. А кого убили? Антона твоего. Это хорошо, – отрывисто засмеялся Кирилл.

– Антона?! – всколыхнулась Рая.

Может, он и отрезанный ломоть, но теплое чувство к нему по-прежнему давало о себе знать.

– А чего ты не радуешься? – удивленно и с заметным ожесточением спросил Кирилл.

– Не радостно. Потому и не радуюсь.

– Что, любишь его? Можешь любить дальше. Уже все равно…

– Как его убили?

– Молча. Следственный эксперимент, говорят, был. Он, сука, показывал, как Дениса моего убивал. Возле той самой баньки… Конвоиры не досмотрели, а он в воду прыг. Но не ушел. Тра-та-та, и от головы только брызги. Труп к берегу прибило… В общем, нет его больше. Так что сиди на попе ровно… Или лучше лежи. Пошли, я тебя утешу. А то еще подумаешь, что сил на тебя нет…

Сил у Кирилла было в избытке. Но Рая лежала как бревно.

С утра Сергей пил пиво, в обед перешел на вино, к вечеру откупорил бутылку водки. Настя с удивлением смотрела на него. Таким пьяным она его никогда не видела. Ну, бывало, выпьет немного, за компанию. Но чтобы его штормило – никогда…

Впрочем, жила она с ним всего месяц. И еще не могла знать о нем все.

– Настюха, ты чего такая кислая? – поднявшись из-за стола, спросил Сергей.

Она могла бы сказать ему, что пора остановиться. Но не стала этого делать. Он уже взрослый человек – двадцать восемь лет. А ей восемнадцать только весной стукнуло. Мала еще для того, чтобы поучать его. К тому же она так любила Сергея, что ни в чем не смела его упрекнуть. Хочет пить – пожалуйста. Если вдруг упадет – пожалуйста. В ее деревне мужики напивались до беспамятства, и женщины считали это привычным делом.