Вячеслав Денисов - Грабеж – дело тонкое

– Слушаю, – бросил Струге и с каждой секундой стал морщиться все сильнее, словно приканчивая стакан настоящей русской водки. – Хорошо, я сейчас приеду...

– Форсмажор, товарищи судьи, прокуроры и сыщики, – объявил он, пряча трубку в карман. – Мне только что звонил Шебанин Яша и назначил встречу рядом с памятником Мичурину в городском парке.

За суетой последних известий я как-то совсем позабыл о главном подозреваемом по факту убийства в Терновском СИЗО маленького, тщедушного, состоящего на учете у психиатров человечка по фамилии Кантиков. Однако Шебанин из тех, кто, почувствовав потерю интереса со стороны милиции, тотчас о себе напоминают. Я мог бы отозвать Макса и «сломать» Локомотива прямо сейчас, но в этом случае я попадал бы не в двусмысленное, а даже в трехсмысленное положение. Во-первых, я подставил бы Струге, у которого с Шебаниным, по всей видимости, сложились доверительные отношения, а во-вторых, вместе с Локомотивом я сломал бы всю игру. Что я ему предъявлю сразу после задержания? «Яша, не по твоей ли случайно наводке Кантикова в тюрьме умертвили за то, что он продал тебе черепашку, которая едва тебя не съела»? Да-а... Иногда лучше наблюдать, чем говорить. Пусть Струге побеседует, а дальше видно будет.

В ходе разговора еще ни разу не встал вопрос о том, как в квартире Андрушевича районные опера смогли найти золотую иконку, которую Решетуха сначала опознал как свою, а потом от нее открестился. Не буду торопить события.

Мне и в голову не могло прийти тогда, что этот звонок – предвестник событий, которые потом долго не будут укладываться в моей голове. Не знал тогда, что той смиренной психологической атмосфере скучного, аккуратного распутывания криминального клубка пришел конец. И уж чего я точно не мог предположить, так это того, что произойдет в городском парке отдыха уже через двадцать минут...

Я сейчас еду в машине Пащенко, смотрю в окно и постоянно думаю о том, зачем Савойскому нужно было переплачивать примерно пятьдесят тысяч для того, чтобы совершить тройной размен квартир – Сутягин – Юшкины – Савойский. Для переезда из однокомнатной в двухкомнатную хватило бы двухсот тысяч. Во всяком случае, так объяснили мне риэлторы. Струге на этот счет молчит, но я знаю, что он будет хранить молчание и держать для всех фигу в кармане до последнего момента. Чувствуя это напряженное молчание и понимая несоответствие в цене, я и обзвонил агентства. Справился и узнал, что двести тысяч рублей – запредельная цена доплаты. Более того, состояние квартиры буйного алкоголика Юшкина мало подходило под определение «отличное». Одним словом, неувязка. А Струге молчит. Я изредка поглядываю на его угрюмый профиль – он сейчас уже там, на встрече с Локомотивом – и чувствую, что ответ на мой вопрос у него готов. Но он молчит. Ладно, подождем. Когда общаешься со Струге, всегда лучше повторять его действия. Словно идешь по болоту, ступая след в след за проводником.

– Въезжаем в парк, – сообщил прокурор, выворачивая к стоянке. – Дальше нельзя.

Мне очень хотелось пойти вместе с судьей, но, наткнувшись на его предупредительный жест, пришлось осесть на сиденье и изучить для себя более выгодный сектор «обстрела» памятника Мичурину. Выбрал же Шебанин памятник! Если мне не изменяет память, Яша все свои «стрелы» набивает именно около этого задумчивого каменного дядьки. Дядька сидит, выставив вперед бороду, уперев подбородок в кулак, и словно думает о том, кого бы еще с кем скрестить, чтобы получилось нечто, пострашнее Шебанина.

– Антон Палыч... – Вынув из кармана компактный профессиональный диктофон со шнуром микрофона, я передал комплект Струге. – Возьми, запиши весь его бред. С тобой не пойду, так тому и быть, но тогда и ты навстречу пойди. Мне.

– Он меня проверит, – сразу отверг это предложение судья.

– Я знаю. Не первый раз замужем. Поэтому вот тебе еще один диктофон. Он без шнура, но пишет так, что, если даже пукнешь, я услышу на пленке взрыв.

– А какие проблемы? – удивился он и вырвал у меня из рук аппарат. – Что ты меня уговариваешь, как Мюллер Штирлица перед встречей с Борманом? Это очень даже хорошо, что у тебя в карманах такие вещи не переводятся. Если еще Пащенко видео вооружишь... У тебя нет в кармане брюк видеокамеры, Земцов?

Я молча выслушивал этот бред, наблюдая, как ловко судья пакует диктофон на своем теле. Пусть говорит что угодно, лишь бы дело сделал как следует. Откровенно говоря, мне на их с Пащенко проблемы начхать. Кого там судья выручает и какую там информацию прокурор выуживает, мне совершенно безразлично. Я буду все делать, как просит Струге, до тех пор, пока не сочту нужным закончить этот спектакль и вывернуть руки у тех, на кого падет мой взгляд. Все, что мне нужно, – это разбойник со своей компанией, Шебанин, как организатор убийства Кантикова, и чистая, незамутненная правда об этом мутном деле.