Владимир Колычев - Телохранительница

— Ну, слышала.

— Знаешь, что Мавр заявил права на место твоего отца?

— Какое он имеет отношение к банку? — возмутилась Жанна.

— Банк имеет отношение к нему… Пока Геннадий Лукьянович жив, он будет контролировать его напрямую. А если вдруг… тьфу-тьфу… Если вдруг он будет контролировать его законных наследников, то бишь тебя, то никуда тебе от него не деться… Возможно, он даже возьмет тебя замуж.

— Я не собираюсь за него замуж!

— Тебя никто не спросит…

Жанна ошеломленно уставилась на Фадея. Как он смел разговаривать с ней в таком тоне?!

— Грубо? — усмехнулся он. И сам же ответил: — Грубо. А будет еще грубей.

— А если я выйду замуж за Патрика?

— Геннадий Лукьянович относится к нему как к своему сыну. Я это знаю, но не все в это верят. Ты должна подтвердить, что это действительно так. Подтвердить печатью в паспорте. Тогда никто не кинет камень в Патрика… Ты меня понимаешь?

— Когда?

— Сегодня.

— Уже?

— Завтра «сход», завтра может быть поздно.

— Я в шоке.

— А твой отец в коме… Кому из вас хуже?

— Ну хорошо.

— Тогда в банк. А потом в загс… Сейчас там договорятся, и в загс.

Жанна кивнула, закрывая глаза. Как бы там ни было, но место отца на данный момент свободно, и уж лучше пусть его займет Патрик, чем какой-то Мавр… Но все равно страшно. И замуж выходить страшно, и вообще. Но в панику впадать нельзя. Она — дочь самого Ставра и не должна ударить лицом в грязь.

Джин служил в армии, он знает, что такое атомный взрыв. Радиация — это круто! Потому и клуб назвали в честь нее, родимой. Ночной клуб «Альфа-Гамма». И музыка здесь взрывная, и девочки — ядерные.

Одна такая крутилась на шесте, доказывая свое право работать на публику, но Джин лишь едва глянул на нее. Во-первых, он пришел сюда с деловым визитом, а во-вторых, у него была Вика, сводившая его с ума…

Он действительно помешался на ней. Даже человека из-за нее убил…

Алик Ушатов тоже не обращал внимания на танцовщицу. Настроение у него тонуло в стакане с виски. Бутылка перед ним, какие-то фиговые орешки вместо закуски. Он даже не бухал, он напивался в зюзю. И Джин знал почему.

— Ну, ты и баран! — рубанул он ногой по столу, опрокинув его вместе с бутылкой.

— Ты чего? — непонимающе глянул на него Алик.

— На хрена ты Ставра в долю взял?

Джин держал под собой Западный район города со всеми его богатствами. Ставр, было дело, помог ему избавиться от Артамона с его бригадой, и он стал полным хозяином на своей земле. Но за помощь Ставр потребовал у него всех подконтрольных ему бизнесменов и завязал их на свой банк. Джин согласился и очень скоро об этом пожалел. Для его бизнесменов Ставр стал добрым и щедрым партнером, но за чужой счет. Агитируя за свой банк, он делал им серьезные скидки, и там, где Джину отстегивали раньше двадцать процентов от прибыли, получал пятнадцать, а то и десять. Мало того, и «общак» Джина вдруг стал прокручивать через «Алтанай-Банк».

Сначала Ставр связал ему ноги, а затем взялся и за руки — загнал в долги мебельную фабрику, а затем Ушатова с его клубом. Но если фабрика все еще сопротивлялась ему, то «Альфа-Гамма» уже вывесила белый флаг.

— А у меня был выход? — спросил Алик.

— А кто у тебя «крыша»?

— «Крыша»?! И что ты можешь сделать со Ставром?

Это был не просто камень в огород, а самый настоящий плевок в душу. Джин просто не мог стерпеть этого и ударил Алика, тот свалился за перевернутый стол и на какое-то время потерялся из виду.

— Можешь пожалиться Ставру! — хмыкнул Джин.

— Так он в коме.

— А какого же хрена ты договор подписал?

— А ничего, что счетчик работает? Чем больше наработает, тем больше заберут.

— Ставра нет! Все, закончился Ставр!

— Ну, не знаю…

— Что ты не знаешь?

— Да подъезжали ко мне… Фадей был и Патрик… Блин! — Ушатов потер отбитую челюсть.

— Что «блин»?!.

— Да страшно мне стало! Вот и весь блин!

— Сколько ты отдал?

— Да не очень… Двадцать два процента… Зато право на льготный кредит получил…

— Двадцать два процента — это палец. Очень скоро Ставр откусит руку.

— Так он же того! — усмехнулся Алик.

Джин заскрипел зубами. Он не хотел, чтобы Ставр выжил, но, увы, не исключал этого. Знал, насколько живуч этот волчара.

— Льготные кредиты, говоришь? — хищно оскалился он.

— Ну, я на эту замануху не поведусь.

— А с двадцати двух процентов кто мне отстегивать будет?

— Ну, это уже Ставра доля… Он может не согласиться…

— Хитрый? Со всей доли будешь мне отстегивать! И не пятнадцать копеек, а все двадцать.