Буало-Нарсежак - Любимец зрителей [сборник]

Он остановился. Никогда еще Люсьена не встречала его с таким расположением. О да, она была очень красива, и это открытие удручало. Глаза, удлиненные косой линией карандаша, казалось, мечтали, подобно глазам нежного зверя, попавшего в неволю. Он снова зашагал вперед, но очень медленно, словно боялся ее спугнуть. Губы едва шевелились: «Это я… я унесу тебя… Ты не имеешь права оставаться тут…»

И вдруг, подойдя к портрету вплотную, Шаван обнаружил в левом углу рамы картоночку: «Продано». Судьба ожесточалась. Шаван скомкал каталог. Он уже не решался уйти. Вот и на сей раз он пришел с опозданием. Он не сумел удержать Люсьену; он не сумел удержать Лейлу, купить ее, пока еще было не слишком поздно. Но может, и в самом деле еще не слишком поздно. Может, человек, который приобрел эту картину, согласится ее уступить другому. Шаван в неуверенности задавался вопросами. А стоило ли труда разбиваться в лепешку? И чего ради! Чтобы вкусить горькое удовольствие от того, что последнее слово осталось за ним? Насколько проще было бы отступиться от этой затеи и по окончании отпуска вернуться на «Мистраль»!

Лейла наблюдала за ним, судила о нем этим взглядом – внимательным и в то же время рассеянным, который угадывал его самые потаенные мысли. Признает ли он себя побежденным, чтобы уступить место другому, ибо тот, кто купил «Портрет Лейлы», несомненно… о да… и был его соперником.

Шаван в последний раз взглянул на портрет. «Видела бы ты себя!» – подумал он, имея в виду ту, кто витал между жизнью и смертью. Он вернулся к столу, где сидела старая дама, походившая на прорицательницу в ожидании клиента. Шаван показал ей каталог.

– Эта картина – не знаете ли, не мог ли бы я ее приобрести?

– Она уже продана.

– Знаю. Но может быть, покупатель согласится мне уступить ее.

– Вероятность весьма невелика. Но как знать. Вы всегда можете попытаться, мсье. В этой сделке нет ничего секретного – ее приобрел известный коллекционер, некий господин Массикот… Его адрес: авеню Моцарта, шестьдесят шесть.

– Это в Шестнадцатом округе?

– Совершенно верно! – бросила ему дама с ноткой презрения.

Хотя время шло к обеду, Шаван не колебался. Он поймал такси и велел отвезти себя на авеню Моцарта. Номер 66 оказался великолепным домом в старом стиле. Просторный вестибюль. Благородная каменная лестница. Красная ковровая дорожка. Массикот жил на третьем этаже. Приходила ли сюда Люсьена? Что ни говори, а это место было для нее чересчур шикарным. Дверь открыл слуга, класс которого Шаван оценил с первого взгляда. Его провели в гостиную, выдававшую такое богатство, что становилось прямо-таки не по себе. К нему не замедлил выйти мужчина, которого он заранее возненавидел всеми фибрами души. Не особенно высокого роста, одетый с головы до ног в бежевые тона, Массикот походил на председателя совета директоров, у которого каждая секунда на счету, так как он обратился к Шавану прямо с порога:

– Мсье?

Шаван поспешил представиться:

– Шаван… Поль Шаван… Я пришел к вам по поводу картины, которую вы приобрели в галерее Берже.

Лицо Массикота просветлело.

– Вы говорите о «Портрете Лейлы»?

– Совершенно верно. Я готов у вас ее перекупить.

– Вы коллекционер?

– Нет… Но этот портрет мне многое напоминает.

Массикот подтолкнул Шавану через круглый столик на одной ножке шкатулку с сигарами. Теперь на его лице читалась досада.

«Это он! – думал Шаван. – Сомнений нет, это он». И оттолкнул шкатулку.

– У вас есть особая причина, по которой эта картина вам дорога? – спросил Шаван.

– Да.

– Быть может, эта женщина – одна из ваших приятельниц?

– О нет! Видит бог! – вскричал Массикот. – Я даже не желаю знать, кто она такая.

– В таком случае, – сказал Шаван, захваченный этим ответом врасплох, – возможно, мы смогли бы договориться.

Массикот взял Шавана по-свойски за руку.

– Пойдемте, я кое-что вам покажу.

Он повлек Шавана через богатейшую библиотеку и открыл дверь со сложным замком.

– Милости прошу, господин Шаван, в мою картинную галерею.

Он нажал на кнопку, и стеклянные шары под потолком осветились. Длинная комната без мебели, но со множеством картин на стенах. Единственное окно в конце помещения закрывали металлические ставни.

– Меня интересуют только современные художники, – продолжил Массикот. – Смотрите. Держу пари, что вам не знакомо ни одно из представленных тут имен.

Удивляясь все больше и больше, Шаван шел впереди хозяина. Время от времени Массикот останавливался перед каким-нибудь полотном.