Александр Белов - Жизнь после смерти

Асланбек знаком поманил Омара и Мусу.

– У меня появился план. Простой и гениальный. Омар, зови наших женщин…

Через час возле престижного дома, в котором жили господа Райнеке и Шнапскопф, затормозил темно-синий микроавтобус.

– Вы к кому? – спросил охранник возле шлагбаума, перекрывающего въезд во двор.

– В тридцать четвертую, – Муса для вида заглянул в бумажку.

– Зачем?

– Эскортные услуги.

– Это путанок, что ли, привезли? расхохотался охранник. – Покажи! Муса отодвинул дверь в салон.

– Гляди, вон они сидят.

Из салона в лицо охранника ударил выстрел. Крепкие руки не дали ему упасть, подхватили и затащили в глубь микроавтобуса.

Его обязательно надо было убивать? недовольно спросил Муса.

– Брат, – ответил Омар просто, – он может помешать нашему отходу.

Ввиду важности предстоящей операции он решил сам се возглавить. Машина тронулась и медленно подкатила к подъезду. Из нее вылез Муса, за ним две девушки-чеченки, одетые по-европейски. Муса нажал кнопку на панели домофона.

– Да! Что надо? – спросил металлический голос охранника-консьержа.

Девочки в "тридцать четвертую", крикнул Муса.

Охранник выругался, наверно из зависти, что кому-то привозят девочек на дом, а ему приходится им прислуживать. Щелкнул замок и дверь открылась. Муса пропустил девушек вперед и хотел войти следом, но его оттеснил Омар.

Араб скользнул в подъезд, и Муса услышал тихий хлопок, за которым последовал звук падения чего-то большого и мягкого. Он поморщился. Ему, цивилизованному человеку, претили эти дикие нравы. Муса, как и многие другие интеллигентные уроженцы Грозного, называл в шутку своих единоплеменников, спустившихся с гор, ирокезами. А этот араб почище их будет.

Охранника на этаже постигла участь его коллег. Омар позвонил в квартиру немцев и подтолкнул к двери Мусу. – Теперь давай ты.

Увидев его в глазок, Шнапскопф открыл дверь. На лице его отражалась борьба чувств. Конечно, ему было жаль друга и коллегу, но миллион долларов… Какая уж тут, к черту, дружба! К тому же Райнеке с самого начала новел себя, как полный идиот.

– Вас ист дас? – раздался из-за двери спальни голос герра Райнеке.

– Девочки, – отозвался Шнапскопф.

– О, медхен! Дас ист гут! – заорал Райнеке пьяным голосом.

Но тут борцов за независимость маленькой гордой республики снова постигла неудача. Словно рок какой-то их преследовал. То ли Омар слишком торопился, то ли был не в форме, но охранник на этаже не был убит. Пуля его оглушила и рассекла ему кожу на голове. И теперь, справившись с контузией и слабостью, он сумел доползти до кнопки сигнала тревоги и нажать на нее.

Тревога была двойного действия. Наряду с сигналом в соседнее отделение милиции на месте происшествия срабатывала мощная, парализующая слух и волю сирена. Ее вой резанул по ушам. Омар выругался и повернулся к своим бойцам.

Проклятье! Хватайте эту жирную свинью и тащите в машину!

Муса тоже растерялся, но девушки, повинуясь приказу, сбили Шнапскопфа с ног и волоком потащили к лифту. Выскочивший из спальни голый Райнеке замер в недоумении. И тут же бросился к телефону…

Шмидта он застал дома. Когда Дмитрию удалось наконец разобраться в его сбивчивой русско-немецкой речи, он побледнел. Ольга с тревогой посмотрела на него.

– Случилось что-то? – спросила она.

Случилось, – подтвердил он. – И такое, что хуже некуда… – он рассказал ей о похищении их немецкого партнера.

Затем позвонил Введенскому и поставил в его известность о случившимся. Полковника это известие тоже выбило из седла. Отлаженная конструкция дала трещину в самый неподходящий момент…

Герр Райнеке с самого утра сидел в офисе фонда "Реставрация" и вертелся, как на иголках, отбиваясь от въедливых вопросом Шмидта. От предложенного секретаршей коньяка он, как представитель европейской культуры, отказался, но чашку за чашкой глотал крепчайший кофе.

Дмитрий, сидя за столом напротив измученного немца, попроси,! его еще раз перечислить требования похитителей. Райнеке с утомленным видом отставил в сторону пустую чашку.

– Они позвонили примерно через пять минут после того, как увезли Шнапскопфа. Милиция еще не приезжала. Они сказали, что убьют его, если не получат выкуп в размере двухсот миллионов долларов. То есть, все те деньги, которые мы вложили и собирались вложить в нефтяной завод.

– Но ведь эти деньги крутятся в деле. Их не так просто оттуда изъять, – возразил Шмидт.

– Они требуют, чтобы мы все, и вы тоже, продали свои акции.