Александр Белов - Жизнь после смерти

– Понимаешь, Дима, вы ведь когда-то под Кабаном ходили…

– Никогда мы под Кабаном не ходили, мы не барыги, – резко возразил Шмидт. – Были когда-то у Белого с Кабаном общие дела, но это все осталось в далеком прошлом.

Тариэл ухватился за сказанную Шмидтом фразу, как за спасательный круг.

– Э, сам говоришь, что общие дела были. Вот по ним он вам предъяву и делал. Если нет, откуда мы знаем? И разборки между вами никого из нас не касались. Теперь разобрались. Вот за это давай и выпьем.

На этот раз Шмидт не отказался. Он вообще не собирался ссориться с ворами, но сейчас в его положении можно было немного покапризничать. Они выпили и закусили. Прожевав столовую ложку черной икры, Тариэл продолжил.

– И по Каверину ты крайним оказался, хотя твоей прямой вины в этом пет. Все знают, что это дела Белого. Чтобы все уладить и замять, потребуются средства. Мы тут слышали, что ты завод нефтяной в области строить надумал. Возьмешь в долю? Много не запросим. Зато тебе спокойнее будет. У тебя ведь чеченцы в партнерах. А это публика опасная.

"Вот так, – подумал Шмидт. – Все уже в курсе и о доходах, и о партнерах. Может, кинуть им этот завод, как кость собакам? Пусть перегрызутся друг с другом". – Но вслух сказал другое: – Знаешь, Тариэл, я очень благодарен тебе за заботу. Но насчет доли в нефтянке пока ничего сказать не могу. Там ведь кроме меня и Асланбека еще и другие совладельцы имеются…

Уходя из сауны, Шмидт не забыл захватить крошечный микрофон, с помощью которого люди Введенского записывали их беседу. Шмидту этот микрофон был нужен на случай, если ворам придет в голову избавиться от него. А такого варианта он не исключал. Хотя и не был на сто процентов уверен, что в случае угрозы его жизни Введенский придет ему на помощь.

Запись прослушали прямо в машине Введенского. Полковник сидел, закрыв глаза, и внимательно слушал беседу Шмидта с вором. Наконец он выключил магнитофон и обратился к Шмидту.

– Ну вот, Дмитрий Андреевич, теперь сам видишь, что без нас тебе из этой ситуации не выкрутиться. Тем более, один ты эту стройку века все равно не потянешь. Слишком много вокруг голодных волков. Съедят и не подавятся. Так что расскажи-ка мне подробнее о вашем нефтегиганте. Какие трудности?

Шмидт невесело усмехнулся. Ну вот, и государственные органы туда же! Введенский внимательно выслушал его подробный рассказ о нефтяном проекте. Было видно, что он очень им заинтересовался.

– Хотите получить контрольный пакет? – прямо спросил у пего Шмидт.

– Нет, зачем же? Нам, – Введенский особо подчеркнул это слово, – нам достаточно иметь хотя бы блокирующий пакет акций. На остальное пусть фрицы раскошелятся. Контрольный мы им уступим, тем более, что они и с контрольным пакетом ничего не смогут сделать.

А криминалу – ворам и чеченцам, мы с тобой покажем большой кукиш. Не сразу, конечно. Сначала нужно встретить немцев.

Шмидт посмотрел на часы. До прилета господ Райнеке и Шнапскопфа, представителей немецкой фирмы-партнера, оставались ровно сутки.

Господа Генрих Райнеке и Вилли Шнап-скопф выглядели полной противоположностью друг другу. Тощий Райнеке напоминал Гиммлера, а толстяк Шнапскопф – помесь Геббельса и Геринга, какими их рисовали на карикатурах художники Кукрыниксы. Разве что оба были гораздо моложе руководителей Третьего рейха.

Для них была снята скромная шестикомнатная квартира в недавно отреставрированном престижном доме на набережной в центре Москвы. Райнеке, считавший себя знатоком истории, был восхищен видом из окна гостиной на памятник Петру Первому. Гигантский истукан – царь-шкипер – взгромоздился на несоразмерно маленький кораблик российской государственности. "Интересно, отдавал ли себе скульптор отчет в том, насколько верно он отразил соотношение сил в тогдашнем, да и не только тогдашнем, российском обществе?" – подумал Райнеке с усмешкой…

Дав гостям отдохнуть с дороги, тем же вечером их пригласили на переговоры в офис Фонда "Реставрация". На встрече, кроме немцев, присутствовали Шмидт, Асланбек Мокоев, Муса Джохаров и Тариэл. Вор был представлен немцам как представитель фирмы-подрядчика. Его участие очень не понравилось чеченцам, но протестовать они не решились. Чеченская диаспора в Москве переживала далеко не лучшие времена.

Немцы приемлемо говорили по-русски. Читали, видимо, несколько хуже, так как очень долго изучали представленные российской стороной документы. Все бумаги по проекту были составлены еще Пчелой, осталось только даты обновить… Выглядели документы безукоризненно. Наконец немцы закончили изучение материалов.