Александр Белов - Жизнь после смерти

– Хорошо, я согласен на ваше предложение, – сказал он наконец. – Я все понимаю… Теперь, наверное, мне нужно подписать какие-то бумаги?

Введенский внутренне торжествовал: он добился своего. Настало время сделать их отношения более доверительными. Поэтому полковник широко улыбнулся.

– Мы с вами не будем оформлять отношений, никаких расписок, боже упаси. Это просто джентльменское соглашение. Мы же взрослые люди.

И он дружески подмигнул Шмидту. Тот ответил ему кислой улыбкой, в которой, впрочем, не было и тени огорчения или обиды. Союз был заключен, агент сохранил лицо. И каждый из собеседников полагал, что выиграл партию именно он…

Своевременность такого шага Шмидт ощутил уже на другой день, когда секретарша сообщила ему, что по городскому телефону его спрашивает Тариэл Автандилович.

– Соедините, – распорядился Шмидт и поморщился: "Началось"! – подумал он мрачно.

Телефонный разговор получился долгим и непростым. Тариэл выступал от имени воров с притязаниями на часть наследства Белова. Требования его были на первый взгляд умеренными. Но Шмидт понимал, что если он согласиться отдать хоть самую малую часть, то в самом скором времени потеряет все. К тому же ему очень не понравилось, что Тариэл в курсе строительства нефтяного завода. Откуда знает? Не иначе как заложил кто-то из участников Большого совета. Скверно! Поэтому он не ответил ни да, ни нет, а пообещал подумать.

Сразу после разговора с вором Шмидт позвонил Введенскому. Того на месте не оказалось. Секретарша полковника сообщила, что Введенский находится на докладе у генерала.

В кабинете генерала Хохлова между тем шел очень важный разговор. Хохлову предстояло в очень деликатной форме объяснить подчиненному, что они вступают в игру, поражение в которой может стоить им обоим карьеры, а то и головы.

– Слушай, Игорь Леонидович, – обратился он к полковнику, – а ты хотел бы заглянуть в свое личное дело в кадрах? Вот я бы в свое заглянул с большим удовольствием. Скажу тебе откровенно, листал я твое досье. Характеризуешься ты в целом положительно. Пожалуй, только одна черта тебя не украшает. Ты копуша. Что в столовке за обедом, что в работе. Но ведь это тоже – как посмотреть. Зато можно быть уверенным, что в критической ситуации дров не наломаешь.

Введенский понимающе усмехнулся.

– Хотите сказать, товарищ генерал, что сейчас сложилась именно такая ситуация?

– Угадал, – кивнул Хохлов. – В общем, я на тебя полагаюсь, верю, что вендетту не устроишь, мстить не полезешь.

– Это касается Змиенко? – предположил Введенский.

– Снова угадал. Я получил совершенно конфиденциальную информацию. Короче, если об этом узнают газетчики или депутаты, скандал будет грандиозный, причем на высочайшем уровне. Так вот, твои ребята, Игорь, преследовали людей криминального авторитета Кабана. А те, в свою очередь, вели наблюдение за Шмидтом по распоряжению… кого ты думаешь? Виктора Петровича Зорина! Так-то вот. Ситуация серьезная. Обо всех своих шагах в этом деле сообщай мне, никакой отсебятины. Не уверен, что смогу прикрыть тебя, если что…

Введенский вернулся в свой кабинет расстроенным. Одно дело – исподтишка строить козни против могущественного чиновника, и совсем другое – вступить с ним в открытую войну. То, что за спиной Введенского стояла государственная секретная служба, не давало ему сколько-нибудь заметного преимущества. Связи Зорина в Думе, правительстве и аппарате президента уравнивали возможности, а в его охране трудилось немало бывших сотрудников государственной безопасности высочайшей квалификации. Да и кое-кто из ныне действующих коллег полковника Введенского получал у Зорина вторую зарплату, куда больше той, что платило им государство.

Полковник набрал номер внутреннего телефона.

– Коноваленко? Зайди ко мне, – приказал он.

Майор Коноваленко появился как всегда неслышно, постучал и терпеливо дождался за дверью разрешения войти. Введенскому показалось, что за секунду до этого он почувствовал запах одеколона "Армани", которым имел обыкновение злоупотреблять его сотрудник.

Воевать с Зориным на всех фронтах Введенский не мог. Из всех направлений следовало выбрать главное и сосредоточиться на нем. Ошибка в выборе цели могла сыграть роковую роль. Сильные мира сего, стоявшие за Зориным, легко могли стереть какого-то полковника ФСБ в порошок. Но Введенский не сомневался в своей правоте. Он был уверен, что в ближайшее время начнется криминальная война из-за стройки нефтеперегонного завода. Нефть – кровь экономики, это раньше люди гибли за металл. Теперь миром владеет тот, кто распоряжается нефтяными запасами. Или торгует продуктами их переработки!