Наталья Александрова - Адрес отправителя – ад

– Откуда вы знаете, что это она их позвала на занятия?

– Я точно не знаю, но могу предположить. Жена Веретенникова в интервью по телевизору говорила, что муж в последнее время какой-то странный стал, все переживал, спал плохо, цитирую дословно: «как будто его кто сглазил». А раз речь идет о том, что ктото сглазил, – тут уж без белой магии не обойтись! Они про это во всех объявлениях пишут: «снимаю, мол, сглаз и порчу». То же и про Локоткова: когдато мелькнуло у Каморного, что был он парень тихий, весь в себе, жил одиноко – то есть девушки не было, только мать одна. Чисто гипотетически – могла его Валерия Петровна по-соседски в группу пристроить?

– Только гипотетически... Мы наверняка этого никогда не узнаем.

– А я вот сейчас о чем подумала, – перебила его Надежда. – Двести долларов – сумма солидная. Допустим, у Валерии Петровны деньги были – она жила одна, работала и могла себе позволить тратить на то, что ее интересовало. Для Веретенникова, директора фирмы, такая сумма не проблема. А вот для нищего осветителя – многовато будет. Значит, ищем бухгалтерскую ведомость.

Она снова уткнулась в бумаги и очень скоро нашла.

– Вот! Так я и думала! Смотрите: сводная бухгалтерская ведомость. И фамилии Локоткова в ней нет!

– Но там нет и многих других фамилий, – заметил Олег, заглядывая через ее плечо.

– Верно, они указывали не всех обучаемых, с некоторых просто брали наличными, чтобы налога поменьше платить. Но тем не менее фамилии Локоткова нет. Да, кстати, вы не выяснили, что с тем типом, на бензоколонке?

– Выяснил, – вздохнул Олег. – Его опознали по часам. В общем, у них там, на коммерческом канале, который Каморному прямой эфир предоставил, пропал один... диспетчер.

– Какой диспетчер?

– Ну, который распределяет машины, назначает, какую группу куда послать.

– И в тот день, то есть в понедельник, он дежурил? – воскликнула Надежда.

– Ну да, он, значит, услышал, куда Каморный с операторами поедет, на какую бензоколонку, сам – за ними, а дальше провернул операцию с тамошним дежурным и сжег к чертовой матери всю бензоколонку вместе с Каморным.

– Так-так. И фамилия его... – Надежда вела пальцем по списку.

– Сорокин.

– Точно, как в аптеке! Есть такой Сорокин в списке!

– Да я уж и сам видел.

– Ну, теперь-то вы мне верите? Насчет того, что маг этот – злодей! Что-то такое он делает с людьми, что они подчиняются его приказам. Гипнотизирует или околдовывает, что ли... Я, признаться, во всю эту чепуху не верила, но такие факты заставляют задуматься.

– Могу я, конечно, через верных людей напустить на него милицию, – осторожно начал Олег, – но вряд ли это что-нибудь даст. Доказательств никаких, он свернет свою деятельность, затихарится...

– А мне не дает покоя вопрос – зачем он это делает? – в задумчивости произнесла Надежда. – Должен же быть во всей его деятельности какой-то смысл.

– Ладно, Надежда Николаевна, я вообще-то на работе. Так что побегу.

– Бумаги можно себе оставить?

– Берите, у меня еще копия есть, – ответил Олег уже из прихожей.

В этот вечер мужа не было дома – у него опять были вечерние лекции, и Надежда, наскоро переделав мелкие хозяйственные дела и накормив ненасытное рыжее чудовище, именуемое котом Бейсиком, уселась на кухне поразмыслить над бумагами, налив предварительно себе большую кружку крепкого несладкого чая. С чаем ей всегда лучше думалось, и к тому же теперь не было необходимости просиживать вечера у телевизора, потому что никто не мог сообщить ей ничего интересного. По всем петербургским каналам шла всякая слезливая мура, по ПТЦ – передачи о Каморном, и скорбный голос Алены Багун звенел за кадром. Да, вот если бы жив был Каморный и если бы Надежде удалось его заинтересовать версией о колдуне-злодее – какой бы был материал! Надежда поймала себя на глупых мечтах, страшно на себя рассердилась и сосредоточилась на бумагах.

Так, что мы имеем? Четыре фамилии, четыре человека, которых выбрал тибетский маг. Почему он их выбрал? Или за что? Надежда записала четыре фамилии в столбик по алфавиту. Потом подумала и переписала их в порядке, так сказать, поступления или преступления, начиная с пожара в ресторане:

Веретенников

Локотков

Анищенко

Сорокин

Потом она отвлеклась на телефонный звонок матери, поговорила с ней немного, а когда вернулась, то в глаза ей бросились первые буквы четырех фамилий – кажется, это называется акростих. Она прочитала их сверху вниз и похолодела. Получилось слово «влас». То есть слова такого нет, есть имя, мужское имя, но при чем тут оно? Не простое ли это совпадение и она, Надежда, просто, что называется, высасывает из пальца? Нет, что-то подсказывало ей, что неизвестный тибетский маг – человек очень серьезный и опасный, и никаких простых совпадений быть с ним не может. Вполне можно предположить, что этот чертов колдун, как показывают в западных фильмах, составляет послание из фамилий. Только там обычно маньяки составляют послание из фамилий или частей тела своих жертв. А этот решил послать что-то, состоящее из первых букв фамилий своих, с позволения сказать, учеников. Надежда решила временно отбросить в сторону здравый смысл, который криком кричал, чтобы она прекратила заниматься ерундой, а то сама вскоре сбрендит, и поверить в послание. И что же этот колдун мог послать? Какое слово составить? ВЛАС... Разумеется, это слово – ВЛАСТЬ. И по смыслу подходит: власть над людьми, она-то у него есть, если может заставить нормального человека проделывать такие ужасы. Ну, положим, они были не совсем нормальные, возразила себе Надежда. Если на то пошло, нормальный человек вообще не будет двести долларов на такую чушь тратить. Но факт есть факт: слово «власть». И тогда становится понятной некоторая незавершенность того, что сделал колдун. То есть можно предположить, что все убийства были как бы подготовкой к одному, последнему, которое должен совершить человек с фамилией, начинающейся на «Т». Надежда просмотрела список и нашла там фамилию Тарасов, единственную фамилию, начинающуюся на «Т».