Наталья Александрова - Адрес отправителя – ад

На следующий день он встал в четыре утра – для его работы важнее всего было оказаться на месте первым – и выехал из дому на своей невзрачной бежевой «пятерке». Медленно проезжая по улицам Выборгской стороны, он внимательно осматривал припаркованные у обочины машины. Заметив то, что наиболее подходило для его сегодняшних целей, он отъехал на пару кварталов и, оставив свою «пятерку», вернулся пешком. Машина была выбрана им по следующим соображениям: это довольно новая «восьмерка», стоящая без движения не одну неделю (прилично заросла снегом и льдом, хотя снегопада не было уже дней десять), причем «обута» в хорошую, почти новую финскую резину. Открыть и завести чужую машину для профессионала не составляло никакого труда. Положив на сиденье «восьмерки» сумку со своим оборудованием, Курт поехал в Удельную. Там он поставил «восьмерку» неподалеку от выбранного им строящегося дома, пробрался через заранее отмеченную щель в заборе на стройплощадку и поднялся на седьмой этаж.

Ранним утром вокруг было совершенно безлюдно. Курт занял удобную позицию, собрал снайперскую винтовку и приготовился ждать. Выдержка у него была прекрасная, как он полагал – в немецкого папу. Главным его врагом теперь был холод. Курт оделся как можно теплее, ему не раз случалось караулить свою жертву зимой, и он знал, как трудно на холоде сохранять неподвижность.

Он внимательно осматривал двухэтажный особняк интерната, окружающую его территорию с садом и спортивной площадкой, прикидывая, где разместится охрана Бураго. Курт планировал сделать только один выстрел, после этого перебежать на противоположную сторону здания, спуститься по веревке (он заранее закрепил ее, привязав морским узлом к металлической скобе) и уехать на угнанной «восьмерке». На все должно было уйти не более трех минут.

В половине девятого возле интерната началось движение – приходили сотрудники, открывались и закрывались двери. Вился дымок из кочегарки, запахло подгорелой кашей – по этому устойчивому и неизменному запаху даже слепой может всегда обнаружить больницу и любое детское учреждение. До Курта, лежащего на седьмом этаже, запах не достигал, но он все равно его чувствовал.

После девяти жизнь забурлила: в школе начались уроки, одну группу вывели на улицу – заниматься физкультурой. Дети с большого расстояния казались особенно маленькими и беззащитными.

Около одиннадцати начали подъезжать телевизионщики, они тянули провода, устанавливали аппаратуру. Потом из здания интерната вывели большую группу детей, выстроили их перед крыльцом – видимо, спонсоры должны были появиться с минуты на минуту. Наконец на аллее перед въездом в ворота показалась вереница дорогих машин: впереди два джипа с охраной, затем – шестисотый «мерседес» Аркадия Бураго, следом ехал красивый, ярко раскрашенный туристический автобус – подарок фирмы, и завершал кавалькаду еще один джип.

Машины остановились, первыми выскочили охранники и заняли позиции по углам площадки. Курт лег поудобнее и достал патрон. Теперь оставалось совсем немного – дождаться, когда Бураго выйдет из машины и окажется в наиболее удобной точке для меткого выстрела.

На площади перед школой возникла, как понял Курт, небольшая заминка – учителя и воспитатели суетились, переговаривались, роились в некоторой неуверенности, будто что-то пошло не по плану. Одна молодая женщина время от времени вбегала в открытые двери интерната и возвращалась через пять минут, растерянно качая головой. Преподаватели еще посовещались, и от группы навстречу тяжело вылезающему из «мерседеса» Аркадию Бураго выступила коротко стриженная женщина в накинутом на плечи зеленом пальто с рыжим лисьим воротником.

Увидев Бураго, Курт замедлил дыхание, положил палец на спусковой крючок и плавно повел перекрестье прицела вслед за объектом, выбирая оптимальный момент для выстрела. Бураго шел навстречу женщине в зеленом пальто – ее Курт мысленно окрестил директрисой, – держа что-то в высоко поднятой руке, по-видимому, ключи от того самого автобуса. «Директриса» же сжимала в левой руке яркую папку – какой-нибудь благодарственный адрес, которыми злоупотребляли в учреждениях еще со времен советской власти.

Курт задержал дыхание, готовясь нажать на спуск, как вдруг случилось что-то совершенно немыслимое: эта самая немолодая «директриса» отбросила папку, выхватила из-за пазухи пистолет (Курт, разумеется не мог разглядеть его на таком расстоянии, но что это пистолет – понял сразу) и несколько раз в упор выстрелила в Бураго. Она разрядила бы в него всю обойму, но двое ближайших охранников, едва опомнившись от неожиданности, изрешетили ее пулями.