Сергей Волошин - Бойцовые псы

Седов не ответил. Снова принялся сосредоточенно разглядывать ногти.

— Ну, как знаешь… Будь здоров!

Седов кивнул, потом достал из портмоне маникюрные ножницы.

— Гляжу я на тебя… — покрутил головой Лёха. — Не, в бараке ты был другим! Вон какой гладкий сделался. Маникюр, то-сё… Ну, как баба!

— Всё течёт, хотя не всё меняется, — сказал Седов. — Вот ты, точно, все такой же. Сам киряешь, братву распустил… С кого им, идущим нам на смену, брать пример? Ты посмотри на себя! При твоих-то деньгах… Всё шпану из себя корежишь конца пятидесятых. Посмотри на свой прикид! На свою хазу! Ещё баб сюда водишь…

— Ладно, Альча, завязывай, сколько я тебе должен? — запальчиво оборвал его Леха.

Седов искоса посмотрел на него.

— Не расплатишься, — хмыкнул он. — Так что лучше не спрашивай. А вот смотр твоим войскам, инспекторскую проверку стоило бы провести! Чтоб понять, с кем дело имеем. Где они сейчас у тебя, самые забойные-то? Ну, эти, «торпеды» твои?

— Вчера «стрелку забивали», — махнул рукой Лёха. — За Балашихой… Двое раненых. Сегодня дал им отдохнуть.

— Мамед? — поднял брови Седов.

Кто ж ещё… На двух джипах прикатили. Потом ещё на «девятке» — резерв главного командования… Эти прикатили с волыной. И как начали с тылу поливать… Хорошо, что совсем стрелять не умеют. Потом менты вовремя нарисовались… Хоть какой-то прок от них. Вот откуда у него столько стволов? Чеченцы, что ли, прибавились? Я их только издали видал — все на одно лицо. Как они сами себя различают, не понимаю! Где там чеченец, где ингуш, где азер… Я Мамеду, слышь, говорю как-то: сами промеж себя хоть разбираетесь, кто есть какой национальности? Он смеётся. Запросто, мол… Штаны снимаем и меряемся. У кого больше, тот азер. Врёт, поди?

— Ладно… — встал Седов. — Поехали.

Квартира, где оттягивались Лёхины «торпеды», была запущена куда больше, чем та, откуда они только что прибыли… Братва вразнобой храпела, наполняя воздух отработанными кишечными газами.

— Пейзаж после битвы, — брезгливо констатировал Седов, разглядывая недвижные тела утомленных бойцов. — Форточку, что ли, открой. Дышать нечем.

— От народ! — с чувством сказал Лёха. — Ну на минуту нельзя оставить одних. Ну что с ними делать?

Он принюхивался к воздуху, перенасыщенному сложными запахами.

Осторожно переступая через распластанные, словно для разделки, тела, Седов сам прошёл к окну и распахнул его настежь.

— А ну подъём, козлы позорные! — Лёха сказал это негромко, но весьма проникновенно, и был услышан. Парни разом, как солдаты по тревоге, подскочили, непонимающе тараща глаза на вошедших.

И тут выяснилось, что их несколько больше, чем поначалу казалось, — в основном за счет нескольких полураздетых девиц, которые спали под какими-то драными одеялами или куртками, а то и вовсе под тряпьём неизвестного происхождения.

— Ну, закройте окно, кто открыл… совсем оборзели… холодно же… — заныли, заканючили они.

И снова Седов увидел, как стекленеют, становятся пугающе неподвижными, почти мёртвыми Лёхины глаза.

— Это так они у тебя форму поддерживают? — хмыкнул Седов. — Замучил ты ребят молочной диетой! От твоего кефира у них головки бо-бо, а денежки тютю.

— Ладно, Альча, не бухти! — бросил сквозь зубы Лёха. — От бешеной коровы у них молоко… А ну все в душ! Все, я сказал! А уж я прослежу, чтоб горячая водичка была перекрыта.

— А чё, отдохнуть нельзя… — ворчали некоторые, неохотно поднимаясь, но, когда встречались взглядом с Дехой, мотали головой и отмахивались: всё, молчу, молчу, завязываю… И шли гурьбой в ванную комнату, пока их подружки, тараща глаза на нежданных гостей, спешно пытались натянуть на себя юбки или джинсы.

— От лярвы! — сказал им Лёха, чуть подобрев. — Вы чего ж, сучки, с моими пацанами делаете? Вы хоть галоши заставляете их надевать, прежде чем давать?

— Какие ещё галоши? — приоткрыла рот одна, моложе других, глядя на которую Седов подумал, что сам бы не побрезговал… Прямо сейчас.

— Презерватив, говорили тебе… — вполголоса сказала ближайшая к ней подруга лет под сорок. — Совсем, что ли… Ты чего, Люба, забыла уже?

— Ой, а я и не помню уже… — пожала та точеными плечами, надевая на себя блузку. — Андрей вроде говорил, что все нормально будет… Вы бы отвернулись, господин, что ли! — заметила она Седову.

— Ваши родители хоть знают, где вы сейчас? — спросил Лёха, вернувшись из ванной, где отключал горячую воду и откуда теперь доносился гогот и вскрики на фоне шума воды.