Владимир Колычев - Я промазал, опер – нет

Проснувшись, я обнаружил, что Лера не спит. В распахнутом настежь халате она сидела у зеркала и наводила красоту. На меня девушка не смотрела, но мне казалось, что все-таки она следит за мной...

Да и не могло быть иначе. Неспроста Хряпов приставил ее ко мне. Кто-то же должен был смотреть за мной, отслеживать мое настроение, держать меня в русле красивой жизни – пиво, водные и солнечные ванны, красивая девушка, коньяк... Признаться честно, мне нравилось такое времяпрепровождение. Но животных в этой жизни кормят сытно только в двух случаях – или за красивые глаза, в силу хозяйской любви, или на убой, из личной выгоды. Я хоть и не животное, но и не брат Хряпову, не друг и даже не приятель. И если он держит меня в тепле и достатке – значит, что-то ему от меня нужно.

С его помощью я должен был взять и допросить сначала киллера, а затем и заказчика – черноволосую девушку из поезда и его компаньона Акимчева.

Возможно, в этом был резон. Но почему я уже вторые сутки не вижу Хряпова? Почему я все это время веду разгульный образ жизни под присмотром Леры?.. Что, если он держит меня здесь в изоляции от остального мира? Что, если прикармливает для того, чтобы приручить и сделать своим цепным псом? Да, у нас общие интересы, но это вовсе не значит, что мы будем вместе. Кто-то из нас ведущий, а кто-то ведомый. Он первый, я второй, если не третий и не четвертый-пятый-десятый...

А ведь я действительно попал в изоляцию. Телефон у меня есть, но никто не звонит мне, а тот же Ветряков мог бы поинтересоваться моей судьбой. Не говоря уже о Дарье, которую со мной связывает не один только служебный долг. Она хоть бы раз позвонила... Наверняка звонила. Но не дозвонилась, потому что мой телефон заблокирован. И ясно, кем...

Что-то нечисто с Хряповым, какая-то грязная игра затевается, если он блокировал все подступы ко мне.

– Уже проснулся? – спросила Лера, ласково глянув на меня.

Вот они, мои нежные кандалы, мое искушение, которое не позволяет мне выбраться из греха прелюбодеяния и чревоугодия.

– Предлагаешь чем-нибудь заняться?

– Ну, если хочешь, – кокетливо повела она бровью.

– Не сейчас...

– Я тебя не зажигаю?

– Ну, нельзя же без передыха...

– Можно, если любишь...

Лера как будто почувствовала, что я могу сказать: «Не люблю». И, предупреждающе вытянув руку, сказала, чтобы я немного подождал. Запахнув халат, она поднялась с пуфика и вышла из комнаты.

Редкий случай, когда я мог остаться наедине. И сейчас я должен был этим воспользоваться. Хотя бы сейчас... Я подошел к шкафу, нашел там свою куртку. Документы на месте, телефон тоже. Еще в гостинице я зарядил его до отказа, но аккумулятор уже сел больше, чем на треть. Зато уровень приема сигнала более чем достаточный.

Я набрал номер Дарьи, очень сильно сомневаясь в том, что смогу до нее дозвониться. Но она ответила мне почти сразу.

– Что-то долго тебя не было слышно, – не очень весело отозвалась она.

– Так это, бездельем страдаю. Сплю, ем, сплю, ем, и так по кругу.

– С кем спишь?

– С подушкой. И почему-то все время думаю о тебе. Скучаю, наверное.

Эти слова мне самому показались фарсом, но все же прозвучали они вполне искренне.

– Да неужели! – с иронией, но вместе с тем и немножко растроганно воскликнула Дарья.

– Представь себе...

– С Хряповым встречался?

– Нет... Пока нет.

– Вот и хорошо. Не надо его трогать. Без тебя разберутся... Ты сейчас где?

– В гостинице, – соврал я.

– Один?

– Ну а с кем же!

Как будто нарочно, чтобы уличить меня во лжи, в комнату вошла Лера. Сбросив халат, она осталась в черном кожаном корсете без лифа, но с подвязками, к которым крепились такого же цвета чулки.

Я нервно приложил палец к губам, призывая ее молчать. Она послушно кивнула, но, приняв эффектно-развратную позу, пальцами приласкала обнаженную грудь... Ну разве можно было в таких условиях разговаривать с Дарьей? И возбуждение нахлынуло, и чувство вины – все перемешалось в приторный комок, подступивший к моему горлу.

– В госпитале был?

– Нет. Нормально у меня все. А формальности кому нужны?

– Когда вернешься?

Лера опустилась на кровать, и высокий матрас тихонько заскрипел под тяжестью ее тела.

– Что там за шум? – спросила Дарья.

– Да так, ветром окно открыло...

– Ветер в Москве?

– Да есть, немного.

– Ну, смотри, чтобы самого не сдуло!

В ее голосе послышался сарказм. Она как будто почувствовала, что рядом со мной женщина, к тому же беспокойная – Лера стояла на четвереньках, а ее язычок шустро скользил по моей груди вниз, к животу.