Владимир Колычев - Не возжелай

Жак чувствовал себя извращенцем-испытателем. И все из-за своего извращенного отношения к женщинам. В свое время он бросил Зойку ради другой, а потом, потеряв ее, страдал и пытался вернуть. Даже пошел на конфликт с Захаром. А сейчас его неудержимо тянуло к Алисе. Раньше просто тянуло, а сейчас неудержимо… Неужели, чтобы испытать чувства к женщине, нужно сначала бросить ее? Если с ним так и есть, то нужно лечиться. Для начала осознать свой порок…

Да, он извращенец. Но уже не испытатель. Хватит экспериментов над собой. И над другими.

— Я говорила с Лебедевой, она берет меня в штат. Буду твоей персональной медсестрой, — нежно улыбнулась Алиса.

— А обязательно в штат? — спросил Жак.

— Но ты же не все время здесь будешь. Тебя домой выпишут. На постельный режим. Под мой присмотр.

— Скорей бы.

Жак чувствовал себя неплохо, голова соображала, тело слушалось, но вялость в движениях, заторможенность в реакциях мешали ему чувствовать себя полноценным организмом. Да и голова часто болела, кружилась. Но ведь это все пройдет.

Дверь открылась, в палату вошел Захар. Алиса поднялась с кровати, вежливо улыбнулась ему. А Захар пьяно ей подмигнул.

— Есть повод? — Жак щелкнул себя пальцами по горлу.

— За упокой, — кивнул Захар.

Его слегка повело в сторону, но он тут же восстановил равновесие.

— Дорофей?

— Хотел уйти. Но не ушел.

Язык у него заплетался. И хотя Жак достаточно легко разбирал слова, ясно было, что Захар порядком надрался.

— А Жанна?

— Дома.

— Нормально все?

— Нормально… Зойка где?

— Тоже дома… Тебя ждет.

— Уверен?

— Абсолютно.

Захар улыбнулся, нацелил на Жака указательный палец и, ничего не сказав, сжал руку в кулак. И вышел из палаты.

Вечер за окнами, темно. В палате тихо, спокойно. И врачи не достают. Да к ним с Любой так просто и не зайдешь: охрана.

Олег лежал на койке, Люба рядом, жмется к нему.

— Ты правда не будешь со мной разводиться? — спросила она.

— Разведусь. Если будешь доставать, — усмехнулся он.

— Молчу, молчу.

Дверь вдруг открылась. Олег нахмурился. Какого черта?

В палату вошел Захар. Строгий, с каменным лицом, непоколебимый как глыба. Олег поднялся, подошел к нему. Захар молча протянул руку, он ее пожал.

— Можешь спать спокойно, — глянув на Любу, сказал Захар. — Дорофей — все. И деньги тебе вернут.

— Ну, это хорошо.

Захар молча усмехнулся. Если хорошо, то и рыпаться не надо. Комбинат на охране, договор в действии, если вдруг какие проблемы, телефон Захара всегда под рукой.

Захар ушел, и только тогда Олег почувствовал запах перегара. Оказывается, Захар был пьян. Причем крепко. Но по нему это не было заметно. Не человек — скала…

Мужчина должен уметь прощать любимую женщину. Даже если для этого ему нужно будет вскарабкаться на высокую скалу — ночью, в дождь и состоянии алкогольного опьянения.

Но, видимо, именно этого ждала от Захара Зойка. А он чувствовал за собой вину. Надо было остановиться в больнице, когда она его звала. А он не остановился. Он продолжил путь и уехал за Жанной.

А Зойка уехала на Кукуй-гору. И если он не хочет ее потерять, то нужно лезть вверх, карабкаться.

А ветер разыгрался не на шутку, то в спину пнет, то в бок ударит. Или жменю дождя в лицо швырнет. Но хуже всего, когда он влезет между грудью и каменной стеной; затаится, напряжется и толкнет в бездну.

Но ничего, для Захара это восхождение не первое. Пиджак, правда, на нем, а не ветровка, и лакированные туфли с жесткой тонкой подошвой скользят по камням. Так ведь и на перегонки с эхом сверху-вниз немудрено сгонять.

Но наконец-то рука нащупала знакомый выступ на самом верху. И в этот момент из-под ноги выскочил камушек, тут же ветер толкнул в грудь. Захара потянуло вниз, рука соскользнула, и сила тяжести сгребла его в охапку.

И вдруг кто-то схватил его за руку, резко потянул вверх. Это была Зойка. Но сила у нее женская, надолго не хватит. Захар воспользовался возможностью остановиться, свободной рукой нащупать выступ. Нашла хлипкую опору и нога. А Зойка поднатужилась и еще раз дернула его на себя. И когда он обрел прочную опору под ногами, обессиленно упала рядом с ним.

— Ты что, пьяный? — спросила она.

— От любви.

— К Жанне.

— Разве я шел к Жанне?

— Ты не шел… Ты баран!

— Да?

— Горный козел!

— Мы с Жаком стрелялись.

— Не ври. Он мне только что звонил. Сказал, что у тебя не все дома.

— Почему не все. Уже все… А с Жаком мы все решили. Дорофея сделал я.