Роберт Крейс - Правило двух минут

Вукович забрал у него ключи, бумажник, деньги и сотовый. Холмен обшарил пол машины и бардачок, но нашел всего семьдесят два цента. Ни больше ни меньше. Это было все, что у него осталось.

Холмен запер «хайлендер» и пошел не оглядываясь. Он миновал зоомагазин, заставленный клетками со щебечущими птичками, и обнаружил платный телефон возле супермаркета «Альберстон». Он хотел предупредить Поллард, к тому же он нуждался в ее помощи, но не смог вспомнить номер. Холмен стоял с телефонной трубкой в руке, и в голове у него царила полнейшая пустота. Он ввел номер Поллард в память сотового, но теперь телефона не было, а набрать номер по памяти у него не получалось.

Холмена стало трясти. Он отшвырнул трубку телефона.

— Издеваетесь, подонки? — крикнул он.

Трое людей, вошедших в магазин, изумленно уставились на него.

Холмен понял, что игра складывается не в его пользу, и мысленно приказал себе собраться. Зрителей становилось все больше. Его ссадины снова начали кровоточить. Он вытер кровь рукой, но в результате весь перепачкался. Холмен внимательно оглядел стоянку. Ни одной патрульной машины, ни одной «краун-виктории» не проезжало мимо магазина. Через несколько минут Холмен немного успокоился и решил позвонить Чи. Номер Чи он тоже не помнил, но телефон магазина можно было посмотреть в справочнике.

Холмен опустил монетку и подождал, пока оператор соединит их.

Длинные гудки. Холмен надеялся, что трубку возьмут в ближайшие несколько секунд, но гудки не заканчивались. Холмен клял свое невезение, думая, что оператор неправильно соединил его, когда наконец на том конце осторожно отозвался молодой женский голос.

— Алло?

— Позовите, пожалуйста, Чи.

— Извините, но мы закрыты.

Холмен удивился. Середина рабочего дня. Магазин Чи не мог быть закрыт.

— Марисоль? Это Марисоль?

— Да, — с опаской ответила девушка.

— Это Макс Холмен — друг твоего папы. Мне надо поговорить с ним.

Холмен ждал, но Марисоль молчала. Тут он понял, что она плачет.

— Марисоль?

— Они взяли его. Они приехали…

Она разразилась громкими рыданиями, и Холмена охватил невыразимый страх.

— Марисоль?

Холмен услышал в трубке еще один голос, мужской. Марисоль хотела ответить, но мужчина подключился к разговору, и голос его звучал довольно сухо.

— Кто это?

— Макс Холмен. О чем она говорит? Что происходит?

— Это Рауль, дружище. Помнишь меня?

Рауль — тот самый парень, который сделал Холмену права.

— Да. О чем она? Где Чи?

— Они повязали его, дружище. Сегодня утром…

— Кто?

— Сраные копы. Арестовали его.

Сердце Холмена заколотилось в груди, и он еще раз оглядел парковку.

— Что, черт возьми, случилось? Почему его арестовали?

Рауль заговорил тише, будто не хотел, чтобы Марисоль слышала его.

— Черт, я не знаю. Они пришли сегодня утром с ордером, собаками, да еще набежали эти сраные придурки с автоматами…

— Полиция?

— Полиция, ФБР, спецназ… бог знает кто еще. Ну и взяли его за задницу.

У Холмена пересохло во рту, а телефон, наоборот, выскальзывал из вспотевшей руки. Он следил за стоянкой и тяжело дышал.

— Его ранили? Он в порядке?

— Откуда мне знать?

— Как откуда?! — шепотом закричал Холмен. — Это же простой, элементарный вопрос!

— Ты думаешь, твою мать, они разрешили мне понаблюдать за арестом?! Меня уложили лицом в пол! А потом отволокли в этот сраный офис!

— Ладно, ладно… успокойся. Какой ордер? Что они искали?

— Винтовки и взрывчатку.

— Господи боже, неужели Чи занимался торговлей оружием?

— Не глупи, братан! Чтобы Чи связывался с какой-то сраной взрывчаткой?! Здесь работает его дочь. Думаешь, он стал бы держать тут взрывчатку? Чи ее даже к краденым надувным лодкам не подпускал.

— Они его арестовали?

— Да, черт побери. Запихнули в машину прямо на глазах у дочери.

— Значит, они что-то нашли.

— Я не знаю, мать твою, что они нашли. Погрузили какое-то дерьмо в грузовик. Приперся целый взвод саперов, Холмен! Вонючие собаки все тут обнюхали, но у нас ничего такого не было.

На линии прозвучал механический голос, сообщивший Холмену, что у него осталась одна минута. Четвертаки кончились. Время истекло.

— Я должен идти, — сказал Холмен, — последний вопрос. Они спрашивали про меня? Пытались как-то связать Чи со мной?

Холмен ждал ответа, но связь прервалась. Рауль отключился.

Холмен повесил трубку и внимательно оглядел парковку. Он верил, что Чи могли арестовать, но не понимал за что. Он не знал о Холмене ничего такого, что нельзя было бы спросить у Гейл Манелли, Уолли Фигга или Тони Гилберта. Холмен даже не рассказывал Чи о пропавших шестнадцати миллионах и своих растущих подозрениях насчет полицейского сговора. Возможно, кто-то решил, что Чи обладает куда большей информацией, чем на самом деле, и теперь старался заставить его говорить. От подобных мыслей у Холмена разболелась голова. Все выглядело бессмысленным, и Холмен перестал об этом думать. У него оставались неотложные дела. Никто не собирался подвозить его, одалживать деньги или машину. Холмен оказался предоставлен самому себе, и добраться до Поллард виделось единственной надеждой. Возможно, не для него одного.