Чингиз Абдуллаев - Плутократы

— Я еще не задал вопроса, — пояснил первый.

Роговицын смотрел на него, тяжело втягивая воздух носом. Ладонь незнакомца закрывала не только рот, но и частично ноздри.

— Кто убил директора Нижнебайкальского комбината? — спросил первый.

Третий приподнял руку над ртом Валентина Георгиевича.

— Я… меня… умоляю… — попытался произнести тот.

— Спокойнее, — посоветовал первый, — и учти, что здесь не бывает победы по очкам. Или ты нам говоришь правду, или становишься евнухом. На всю жизнь.

— Не надо, — прошептал Роговицын, — я все скажу.

— Кто? — повторил вопрос первый.

— Кирилл, Кирилл Мансуров, — выдохнул несчастный хозяин квартиры, — он бывший офицер. Это он стрелял.

— Адрес, — потребовал первый.

— Он… он…

— Адрес или…

— Он… живет в Екатеринбурге… Мы его вызываем… когда нужно…

— Адрес…

— Я знаю телефон, — закричал Роговицын. И неожиданно заплакал: — Не убивайте меня.

— Телефон, — напомнил мужчина, и Роговицын прошептал номер телефона.

Первый посмотрел на своих подчиненных. Затем спросил:

— Кто заказал?

— Они меня убьют, — Роговицына била крупная дрожь. Лужа под ним начала впитываться в спущенные трусы и майку. Это было даже не противно, а очень страшно.

— У нас нет времени, — напомнил первый. — Говори, кто заказал?

— Мне звонил помощник Алентовича, Игорь. Честное слово, это правда. Честное слово.

— В доме есть мобильные телефоны?

— Да, два телефона.

— Где они?

— У меня в кабинете. Один выключен, второй включен.

Первый мужчина взглянул на третьего. Тот поднялся и прошел в кабинет. Вернулся с двумя аппаратами мобильной связи, успев по дороге выдернуть шнур из обычного телефонного аппарата.

— Сейчас мы уйдем, — сообщил первый, — и заберем твои телефоны. Если до утра попытаешься кому-нибудь позвонить, мы вернемся и отрежем тебе все выступающие части тела. Тебя никто не сможет защитить, мы найдем тебя где угодно.

— Понимаю, — обрадовался Роговицын. — Я никому… честное слово, никому… клянусь…

— Конечно, — сказал первый. — Только я обычно тоже никому… не верю.

Он взглянул на второго мужчину. Тот убрал ножницы, достал из кармана одноразовый шприц и ловко уколол Роговицына в плечо. Уже через несколько секунд Валентин Георгиевич заснул, откинув голову.

— Уходим, — решил первый. — Сколько он будет спать?

— До полудня, — ответил его подчиненный, — может, и дольше.

— Я там в кабинете деньги видел, — сообщил третий мужчина в маске, — около пяти тысяч долларов. Что с ними делать?

— Ты успел их пересчитать? — зло спросил первый.

— Нет, на глаз определил. Что с ними делать?

— Вернись и забери, — разрешил первый. — Пусть это будет наш гонорар за этого мерзавца. Только больше ничего не трогай. Мы не домушники, чтобы квартиры "бомбить".

Третий мужчина повернулся и побежал в кабинет. Второй внимательно посмотрел на заснувшего хозяина квартиры.

— Может, одеть его и оттащить в спальню? — нерешительно спросил он. — Жалко человека, лежит тут в своей моче…

— Оттащи, — разрешил первый. — Будем считать, что он нам за это заплатил. Я бы на его месте не возражал. Надень на него трусы и положи на диван. И не забудь его накрыть чем-нибудь теплым.

Второй кивнул и, схватив лежавшего без сознания Роговицына за руку, потащил его в сторону спальной комнаты.

Еще через минуту все трое вышли, закрыв за собой дверь. Когда они спускались в лифте, первый добродушно спросил:

— Там пять тысяч было или немного больше?

— Семь, — ответил, отводя глаза, третий. — Честное слово, только семь.

— Не обманывай нас никогда, — грозно предупредил первый, выходя из кабины лифта.

Дежурного они колоть не стали. Просто усыпили, пропитав платок обычным хлороформом. Затем все пятеро сели в два автомоля и уехали.

Киллер получил вызов по известному телефону уже глубокой ночью. И на следующее утро прилетел в Москву на очередную встречу. Его взяли прямо в аэропорту. Но в отличие от Роговицына Кирилл Мансуров оказался крепким орешком. Его били около двух часов и сломали ему два ребра, прежде чем он наконец согласился говорить. Его признание записали на магнитофонную пленку и повезли к заказчикам.

Еще через три часа за киллером, брошенным в подъезде одного из старых домов, приехали сотрудники прокуратуры, к которым «попала» копия пленки с записью признания убийцы в совершенном им преступлении. Еще через час был арестован у себя на квартире и Валентин Георгиевич, на которого дал показания Мансуров. Еще не отошедший после ночного нападения, Роговицын отнесся к своему аресту с большим облегчением, посчитав, что лучше сидеть в тюремной камере, чем находиться в руках бандитов. Как ни странно, был доволен таким поворотом событий и киллер, который понял, что его больше не будут бить и тем более убивать. Его поместили в тюремную больницу. Вскоре туда же доставили и Роговицына, перенесшего ночью сильнейший шок.