Чингиз Абдуллаев - Плутократы

— Да, — нервно ответил Валентин Георгиевич, — пока дают.

— Несмотря на имеющиеся трудности? — Святославу Олеговичу нравилось издеваться над этим неприятным типом. — Надо же какие молодцы! На комбинате полный развал, а он по-прежнему не снижает темпов производства. Или положение там не столь уж печальное? — Он смотрел прямо на посетителя. Валентин Георгиевич на секунду прикрыл лисьи глазки, но тут же обрел уверенность.

— Вы все отлично понимаете, — сказал он, — комбинат пока работает, но мы полагаем, что будет правильным провести процедуру банкротства и выставить его на аукцион.

— Он приносит убытки? — задал следующий вопрос руководитель «Миллениума» и неожиданно разозлил гостя.

— Нет, — нервно отрезал тот. — У комбината есть небольшая прибыль. Но это не существенно…

— Вы пришли ко мне и просите вас поддержать, — невежливо перебил его Святослав Олегович. — Чтобы сыграть на вашей стороне, мне нужно знать все исходные данные. Вы же понимаете, что я все равно их узнаю.

— Верно, — согласился Валентин Георгиевич, заметно успокаиваясь. — И вы конечно же получите полную информацию. В общем, они пока приносят чистую прибыль — чуть больше двух миллионов долларов.

— В год? — улыбнулся Петровский.

— В месяц, — уточнил Валентин Георгиевич, и Святослав Олегович едва удержался, чтоб не ахнуть от удивления.

Двенадцать миллионов долларов чистой прибыли! И этот приехавший к нему человек говорит, что комбинат нужно обанкротить, передать его другим людям? Двенадцать миллионов долларов чистой прибыли, это же почти полмиллиарда рублей.

Вероятно, волнение отразилось на его лице, потому что визитер как-то многозначительно ухмыльнулся.

— Именно поэтому мы обратились к вам, — не без напора пояснил он. — Нужно подготовить общественное мнение, что дела на комбинате идут неважно и процедура банкротства — единственная мера, которая может спасти необходимое государству производство.

— Двенадцать миллионов долларов чистой прибыли, — негромко повторил Петровский. — Знаете, у нас могут появиться некоторые проблемы. Достаточно опубликовать в прессе данные о такой прибыли, как все наши усилия могут оказаться не столь эффективными.

— Я полагаю, что вы знаете, как не допустить появления такого сообщения, — заметил Валентин Георгиевич. — Вы ведь опытный специалист. И мы рассчитываем на ваше понимание ситуации.

— Понимание, — хмыкнул Петровский. — Вы можете мне объяснить, каким образом Нижнебайкальский комбинат сумел наладить работу? Выйти на такой уровень… Двенадцать миллионов долларов прибыли! Какой же у них оборот? И откуда у них появились деньги на реконструкцию, модернизацию? Или они зашли на такой уровень благодаря устаревшему оборудованию, которое не менялось с семидесятых годов?

— Как приятно разговаривать с таким умным человеком! — восхитился Валентин Георгиевич. — Вы умеете видеть проблему. Конечно, они провели реконструкцию и закупили новое оборудование. У них был кредит на сто миллионов долларов, который им выделил несколько лет назад какой-то английский банк…

— Какой-то? — повторил Святослав Олегович, вопросительно глядя на собеседника.

— "Голдман Сакс Банк", — сразу "вспомнил" тот. — Но это не имеет отношения к нашему разговору.

Петровский нахмурился. Теперь он знал все, что должен был знать. Известный американский банк тесно сотрудничал с бывшим российским «Дельта-банком», принадлежавшем известному миллиардеру Глебу Жуковскому. Но Жуковский вызывал раздражение властей своей независимой позицией. И поэтому был вынужден уехать за рубеж, когда начались массовые проверки его организаций. Центральный банк приостановил деятельность «Дельта-банка», отозвав его лицензию. Но еще несколько лет назад Жуковский был одним из самых влиятельных людей в стране и вполне мог получить кредит во всемирно известном американском банке. Очевидно, он и владел контрольным пакетом акций Нижнебайкальского комбината. А теперь кому-то потребовалось обанкротить комбинат, чтобы передать его акции другим владельцам. И Петровский знал, кому именно.

— Сколько акций Нижнебайкальского комбината принадлежало Жуковскому? — неожиданно спросил он.

Лисьи глазки посетителя потемнели от гнева. Он шумно выдохнул и тихо сказал:

— Мне кажется, я не произносил этой фамилии. При чем тут он? И какая разница, у кого сколько акций? Мы пришли к вам, чтобы предложить конкретную работу. Если вы согласны, мы договариваемся, если нет — найдем другую организацию. И не нужно вспоминать людей, которые не имеют отношения к нашему делу.