Владимир Колычев - Выстрел, который снес крышу

Впервые за последние три дня он вышел из дома, откуда похитили его сумасшедшие соседи. Протрезвев, ребята поняли, что чересчур переборщили с местью за свое поражение, и вернули Павла на место. Но время шло, а Эльвира не возвращалась, и Торопов оставался предоставленным самому себе. Некому было накачивать его нейролептиками, и мало-помалу апатия улетучивалась, сознание прояснялось. А сегодня он и вовсе решил не выполнять установку, которую дала ему Эльвира, и самовольно вышел из дома.

– Доброе утро! – услышал он знакомый женский голос.

На дорожке, одетая в купальный халат, стояла Анжела и весело махала ему рукой. Волосы у нее мокрые, полотенце на спине влажное.

– Привет! – улыбнулся Торопов.

– Как самочувствие?

– Спасибо, ничего… А ты купаться ходила?

– Да. Погода сегодня хорошая. А вчера дождь лил. Вода холодная, но я такую люблю.

– Зайдешь на огонек? – спросил Павел, кивком показав на входную дверь.

Он знал, что Анжела по нескольку раз на дню наведывалась к нему, кормила его, разговаривала с ним, зачем-то снимая все на видеокамеру. Но тогда ему было все равно, и он почти не реагировал на ее действия. И сейчас, призадумавшись, Торопов засомневался, что видел ее вчера, позавчера. Может, это была и не она вовсе, а созданное его больным воображением видение.

– А огонек есть? – с интересом глядя на собеседника, спросила девушка.

– Что-нибудь придумаем.

Он не знал, куда подевалась Эльвира, но ведь должны были после нее остаться кофе, сахар, может, печенье какое-нибудь. Надо поискать на кухне… Еще вчера ему такие мысли и в голову не приходили, а сегодня он уже пытался налаживать отношения с окружающими.

– Чтобы что-то придумать, нужно уметь думать, – направляясь к Павлу, заметила Анжела.

– Я думаю.

Он провел ее на кухню, заглянул в один настенный шкаф, в другой. И кофе есть, и чай, и даже конфеты в вазочке. Видно, Эльвира не думала о продуктах, когда уезжала. Или уносила ноги?.. А может, она собиралась сюда вернуться?

Задумавшись, Павел замер с банкой растворимого кофе на весу.

– Эй, с тобой все в порядке?

– Нормально все, – очнулся он.

– Точно нормально?

– Кофе только растворимый, – отрешенно сказал он. – Другого нет.

– Тогда чай.

– Чай есть, – кивнул Торопов.

– Знаю, что есть.

– Конечно, ты же здесь хозяйничала… Спасибо, что не дала с голоду умереть.

– Спасибо Диме скажешь. Он попросил, чтобы я за тобой присматривала.

– Спасибо ему большое, – ухмыльнулся Павел. – За то, что челюсть мне чуть не свернул, за то, что в животе ливерный фарш. И лицо в синеве, как у индейца на тропе войны.

– Может, они спасли тебя.

Торопов вынул из шкафа пачку чая, но разговор отвлек его, и он забыл, что с ней нужно делать. Анжела сама набрала воды в электрочайник, включила его. А Павлу указала на стул, чтобы он сел.

– Может, они спасли тебя, – повторила она.

Именно над этими ее словами и думал сейчас Торопов.

– Может, и спасли… – кивнул он, вспомнив, что Антон собирался превратить его в овощ. – Он меня коньяком угостил. За знакомство, давай, говорит, выпьем. Не знаю, что там было в этом коньяке, но я почти сразу заснул. Может, они меня тогда и укололи…

Он осмотрел живот, там действительно имелись следы от инъекций. Что и требовалось доказать.

– Точно, кололи меня. Нейролептики, что-то вроде аминазина, только гораздо сильнее. Раз – и ты уже овощ… Только зеленый овощ, время нужно, чтобы дозреть… А Дарья, может, уже дозрела…

– Какая Дарья?

– Дарья Павловна, адвокат… Я у одного товарища работал. Очень уважаемый и авторитетный мужик. Так в него клоун стрелял на моих глазах. Я за ним погнался, до психушки добежал; он через забор, и я через забор. Он меня подкараулил, по голове ударил…

– Клоун?! – недоуменно и с плохо скрытым сарказмом спросила Анжела.

– Да, клоун. И с воздушными шарами. К этим шарам пистолет был привязан. Он выстрелил, а шары пистолет в небо утащили… Что, смешно звучит? Смешно. Эльвира меня на этом и поймала. Сбила меня с толку, и я сам стал верить, что клоун с шарами – полнейший абсурд. А потом этот клоун снова появился. Просто бежал и смеялся. Я его увидел. И Гена увидел. Но Гена сказал, что не видел. Потому что подыгрывал Эльвире. Она – главный врач больницы, и клоун этот на нее работал. Но дело не в этом, а в том, что меня, как последнего лоха, развели. У меня удостоверение майора милиции было, фальшивое. Она это узнала. Этим меня и добила. Меня же по голове сильно ударили, все как в тумане было, а она мне – у вас, говорит, раздвоение личности. И еще она узнала, что я жену свою убил… И жену, и любовника… Срок за это отмотал…