Кирилл Казанцев - Судить буду сам

– Интересно, а как же соглашение? – удивленно спросил Евгений.

– А эти коллекторы показывают лоху ме-е-е-леньким таким шрифтом напечатанное дополнение под основным текстом. А там черным по белому сказано: кредитор имеет право самостоятельно менять условия предоставления кредита, не уведомляя об этом заемщика, – пояснил Вадим. – Я вот знаю, у нас в Наковальском уже несколько семей меняло свои квартиры на меньшие с доплатой, чтобы вырваться из этой кабалы. А в самом Меднореченске уже есть и те, кто с детьми пошли бомжевать.

– Ну, так это же настоящее мошенничество! – хлопнув себя по коленкам, сердито хмыкнул Романцов. – А они в суд обращались?

– А толку? Во-первых, у нас законы очень добренькие к таким вот уродам. А во-вторых… Знаете, кто реальный хозяин «Доброго кредита»? А-а-а… Не угадаете! Это не кто иной, как господин Рогалин, сынок которого занимается уголовщиной. А Рогалин, само собой, большая шишка в областных верхах. Кто ж у нас посмеет – хоть суд, хоть прокуратура – встать у него на пути?

– Ничего, сейчас разберемся с этими двумя отморозками, а потом… Потом Рогалину станет не до грабежа! – на лице Федора промелькнула суровая улыбка. – Смотри-ка, рулят в безлюдные места. Видимо, разборку хотят устроить по всем бандитским правилам… Ну что, ребята, воздадим им, как это было принято в старые, так сказать, добрые времена? Приземлим задом о пенек – пусть твари работают на лекарства, раз не хотят быть людьми…

«Девятка», и в самом деле, вырулив за пределы Соснового, помчалась в сторону какой-то пригородной рощицы. Опасаясь упустить ее из виду, все так же на одних подфарниках, Вадим мчался следом, ежеминутно рискуя угробить подвеску на какой-нибудь из ям, невидимых сейчас в темноте.

Наконец свернув на обширную полянку, покрытую кострищами и закиданную всяким мусором, «девятка» остановилась. Вышедшие из нее Шикасы бесцеремонно выкинули из машины своего пленника и, за грудки прижав его к дереву спиной, с издевкой начали выяснять, что бы он сам выбрал из возможных кар за несвоевременное погашение долгов. Пассажиры «Оды» тем временем начали спешно переодеваться.

– …Ну, выбирай, – глумливо гоготал один из Шикасов. – Тебе что лучше отбить – яйца, почки или мозги?

– Ребята!.. – умоляюще простонал тот. – Ну, я уже и так втройне переплатил за тот проклятый кредит! Я уже все продал, что только можно – дома голые стены, дети спят на полу. Их кормить уже нечем!..

– А нас это е…т? – хмыкнул другой. – Нехер было себе киндеров строгать. Такое быдло, как ты, вообще не имеет права жить. Ну, так когда отдашь еще сто «штук»?

– Сколько?! – с отчаянием переспросил пленник. – Но ведь вы неделю назад говорили про двадцать… Откуда же сто?!

– От верблюда! – зло буркнул первый. – Что с ним сейчас будем делать? Ладно, для начала пусть «на клык возьмет», а потом подумаем, что с ним делать дальше…

Ударив пленника кулаком в сплетение, отчего тот, задохнувшись, согнулся крючком и упал на колени, второй Шикас за волосы рывком поднял его голову, а первый, неспешно расстегивая штаны, поинтересовался:

– Ну что, сам обслужишь, или твою бабу с соплячками сюда привезти?

– Ребята, не надо! Ну, будьте людьми! – плачущим голосом взмолился пленник. – Я завтра же дом продам! Клянусь!

– Поздно, бабка, пить боржоми! – гоготнул второй, наотмашь хлестнув его ладонью по лицу. – Ну-ка, рот отк…

Он не успел договорить, поскольку кто-то по-кошачьи мягко вынырнул из темноты, и на его спину по линии почек обрушился жестокий удар крепкой струганой дубины. Почти одновременно то же произошло и с его «корешем». Оба бандита, будучи не в силах издать даже стон, скорчились на земле от дикой боли, которую доктора могли бы назвать «синдромом почечной колики».

Пленник, ошеломленный появлением незнакомцев в камуфляже и черных масках, съежившись в комок, судя по всему, был напуган ими даже больше, нежели своими только что поверженными мучителями. Один из незнакомцев рукой, затянутой в тонкую кожаную перчатку, открыл дверь машины Шикасов и достал из бардачка пачку денег, перетянутую резинкой. Подойдя к пленнику, он тихо, почти шепотом спросил:

– Твои?

Тот, со страхом глядя на него, судорожно мотнул головой.

– На, и дуй отсюда.

– Да, да, – осторожно, как гранату с выдернутой чекой, приняв деньги, закивал пленник. – Век за ваше здоровье молиться буду… Спасибо вам! – всхлипнув, он быстро скрылся в темноте за деревьями.

Бандиты, приходя в себя, попытались было встать, но грубые удары десантных берцев по ребрам заставили их от этого отказаться. Разматываясь с хрустом и треском, их руки и ноги стянула липкая лента скотча. Потом скотчем им заклеили рот.