Даниил Храбровицкий - По следу

И вдруг неожиданно для Северцева Басов закатил глаза к потолку и, сделав идиотское выражение лица, слезливо замямлил:

- Поеду… сейчас… в Сухум… купаться…

- Что? Что? - опешил Северцев.

- Купаться… в Сухум…- неуверенно повторил Басов и на всякий случай пустил слюни.

- Э, вот это уже зря,- критически заметил Северцев.- Неубедительно получается. Психа надо делать не так.

Но Басов продолжал сверкать белками и уверять, что поедет в Сухум.

И хотя Северцев ни на минуту не сомневался в его психической полноценности, все же, согласно существующим правилам. Басов был направлен на заключение врачебной комиссии, где его попросту подняли на смех.

Трудно было поверить, что неглупый и опытный Басов мог рассчитывать всерьез на возможность длительной симуляции психического расстройства. Скорее всего этот неловкий трюк понадобился ему, чтобы хоть как-нибудь оттянуть время. Аналогичное стремление наблюдалось и на допросах остальных подследственных. Северцев чувствовал, что в его руках отнюдь не главные заводилы банды. Кто-то более сильный, чем они, главарь, пользующийся у них непререкаемым авторитетом, находился на воле. И этот факт сам по себе связывал им языки и определял их поведение.

Профессиональное чутье не обмануло Северцева. Его подозрение подтвердилось новым фактом. Прибирая после утреннего туалета в умывальной внутренней тюрьмы угрозыска, надзиратель обнаружил записку. Написанная бисерным почерком на обороте трамвайного билета, она была скатана в тугую трубочку и вставлена в носик водопроводного крана. Очевидно, автор рассчитывал, что кто-то, находящийся не под столь пристальным наблюдением, как он, какими-то неведомыми для Северцева путями переправит записку на волю. Это был поистине отчаянный призыв подать о себе голос, хотя бы условный знак, потому что держаться далее не оставалось силы.

Записка была без адреса, обращения и подписи, но Северцев узнал почерк Багрова. Он хорошо понимал его состояние. Прижатый к стене неопровержимыми уликами, Багров не мог уже придумать ничего лучшего, как молчать, не произнося на допросах ни слова. Остальные трое, арестованные во время операции на Можайском шоссе, следовали в своем поведении примеру Багрова и напоминали в этом смысле его бледную тень: они были рядовыми в банде.

…Наступило пятнадцатое число. Сведения из дома Софьи Хмелько (такую фамилию носила знакомая Басова) были малоутешительными. В течение четырех дней за пистолетом никто не приходил.

Пятнадцатого, в девять утра, Северцев устроил очную ставку между Басовым и Багровым. Они сидели перед ним и молчали. Ни на один вопрос не последовало ответа. Можно было подумать, что Северцев встретился с глухонемыми.

- Отлично,- сказал он, когда были исчерпаны все средства.- Я никуда не спешу. Будем молчать вместе.

Иван Ильич достал из футляра очки, тщательно протер носовым платком стекла, предварительно подышав на них, и, раскрыв книгу, углубился в чтение.

Вдруг Северцеву послышалось деликатное постукивание. Как бы от скуки, опустив руки. Багров барабанил пальцами по ножке стула. Он делал это с безразличным, отсутствующим выражением лица и столь тихо, словно стеснялся отвлечь Северцева от чтения.

Иван Ильич собрался было пресечь эту фривольность. Но, вовремя передумав, сделал вид, что увлечен книгой, и стал прислушиваться.

В приемной стучала машинка, это мешало сосредоточиться, и все же… Точка-тире-точка… «Ес-ли про-дать Вол-ка, он убь-ет», - складывал по буквам Северцев.- «Волк убь-ет»… Одна и та же фраза повторялась насколько раз… Очевидно, Багров был на слишком высокого мнения о познаниях своего приятеля в азбуке Морзе.

Постукивания прекратились. Снова воцарилась полная тишина, и только сквозь обитую войлоком дверь из приемной слышался глухой стук пишущей машинки.

Итак, появилась новая фигура- «Волк». Не он ли является вожаком стаи? На протяжении всего следствия впервые появилось имя «Волка». Кто он, этот человек, который еще ни разу и нигде не оставил своего следа? А может быть, были следы, но Северцев прошел мимо и не заметил их?

Днем принесли прошитый и запечатанный сургучами пакет. Северцев, наклонившись над корзиной, сломал печати, лотом, посмотрев конверт на свет, аккуратно срезал его край ножницами.

Это был ответ на запрос Северцева относительно пистолета «ТТ» за номером 0802. В письме сообщалось, что настоящий пистолет числился за охраной Н-ского исправительно-трудового лагеря МВД СССР и, согласно докладной записке начальника лагеря, был похищен из караульного помещения ** февраля 195* года.