Андрей Курков - Игра в отрезанный палец

— Четыре миллиарда, — совсем тихо выговорил Вайнберг.

— Что ты херню несешь! — взвился Сахно. — Мне на хер не нужны эти миллиарды! Где твои бабки? Сколько у тебя ЗДЕСЬ лежит?

Бельгиец замотал головой и захрипел. Сахно развернулся к нему, и от резкого удара рукой «мальчик для битья» расстелился на полу столовой, как тряпка.

— Кажется, пить хочет! — прокомментировал свой удар Сергей. Ник взял кружку воды, вытащил изо рта у лежавшего на спине бельгийца кляп и дал ему выпить.

Сверху донесся бой часов.

— Ну вот, уже три часа ночи, а я все еще нищий! — процедил сквозь зубы Сахно.

Поднялся, забросил тальятелли в кипящую воду. Развернулся и уставился раздраженным взглядом на Вайнберга.

— Через три минуты я тебя буду бить… Очень сильно. Слово свое Сахно сдержал и даже раньше обещанного времени. Ник отошел в сторону, увидев в глазах у Сахно знакомый звериный блеск.

Сергей с размаху «въехал» кроссовкой в лицо Вайнберга, да так, что тот отлетел на метр назад. Сделав шаг в его сторону, Сергей поскользнулся, выматерился и с еще большей яростью набросился на лежащего.

— Хватит! — заорал Ник. — Хватит, а то он вообще ничего не скажет!

Крик дошел до Сахно. Он остановился. Перевел дыхание. Опустился на корточки.

— Ну, где твои деньги?

— Здесь только мелочь… в банке.

— Что, хочешь чек выписать? — ехидно ухмыльнулся Сергей. Вайнберг кивнул.

— Этот прикол мы уже знаем! — Сахно потер пальцами виски, словно у него начинала болеть голова. — А где же твоя чековая книжка?

— Наверху… в столе…

Сахно мотнул головой, вздохнул. Посмотрел на Ника.

— Присмотри за ними, — сказал и вышел в холл. В наступившей тишине Ник прокрутил в голове услышанное от Вайнберга. Четыре миллиарда, которые, как ни удивительно, совершенно не интересовали Сахно, были, похоже, именно те деньги, за которыми посылал Ника Иван Львович. Правда, теперь, когда сумма прозвучала, сама мысль, что кто-то посылал его за такими деньгами, казалась если не идиотской, то по крайней мере смешной. Но деньги существовали, существовал у какого-то Пьера неизвестный пароль, с помощью которого трое — какие, кто? — могли снять эти деньги. Значит, все-таки деньги были в банке, хотя и в этом сомневаться было бы глупо. Но как можно снять такую сумму со счета? Во что ее грузить?..

— В каком банке эти миллиарды? — негромко спросил Ник, подойдя к усевшемуся снова на полу Вайнбергу.

На разбитом лице хозяина возникла болезненная, горькая улыбка.

— На Кипре… — произнес он с трудом и зашевелил губами, пытаясь что-то выплюнуть изо рта. Наконец ему это удалось, и на мокрый паркет упали красные от крови два выбитых зуба. — … зачем вам это…эти деньги никто не получит…

— Название банка?

— «Норд Медитерраниэн»…

— А где найти этого Пьера?

— Париж, представительство «Аэрофлота»… В столовую вернулся Сахно, держа в руке какой-то пакет. Первым делом он выключил плиту. Потом высыпал содержимое пакета на свободный край обеденного стола: две чековые книжки, бумажник с несколькими кредитными карточками, ключи от машины и записную книжку.

— Ну что, — бросил он взгляд на Вайнберга, — будем учиться писать?

Вставай, жрать подано!

Вайнберг с трудом поднялся. Шатаясь, подошел к столу. Сергей подставил ему стул. Тот сел. Рукой придвинул к себе одну из чековых книжек, раскрыл. Взял ручку и поднял усталый взгляд на Сахно.

— Ну, сколько не жалко? — усмехнулся Сергей. — Пиши: триста тысяч марок!

Это ведь примерно двести тысяч баксов, да? — последний вопрос был задан Нику.

Ник кивнул.

Вайнберг медленно вывел указанную сумму на чеке. Вопросительно посмотрел на Сергея.

— На чье имя чек? — спросил он устало.

— Николае Ценн, — с усмешкой сказал Сергей. Получив в руки чек, Сергей первым делом проверил сумму и дату. Удовлетворенно кивнул и спрятал его в нагрудный карман джинсовой куртки. Отошел к плите, разложил тальятелли по трем тарелкам и поставил их на стол, одну напротив хозяина квартиры.

— А этому? — Ник кивнул на бельгийца, который сидел на полу молча, несмотря на отсутствие во рту кляпа.

— А этому за что?.. Ну хер с ним, если хозяин не против… Ты не против? — спросил он Вайнберга и, не дождавшись ответа, сказал:

— Только руки не развязывать, сам будешь его с ложечки кормить!..

Вайнберг есть не хотел, было видно, что с выбитыми зубами он просто не мог есть, но после недовольного окрика Сергея, мучаясь и кривясь от боли, он все-таки жевал тальятелли.