Андрей Орлов - Я навсегда тобою ранен...

– Я поеду, Фещенко, не возражаешь? – ядовито осведомился я. Гаишник козырнул:

– Счастливого пути, Артем Николаевич. Осторожнее на дорогах. Может, вам, того... деньжат подкинуть?

И так продолжалось всю дорогу. Я принципиально поставил свою разруху впритирку к «Паджеро» козла Кудыкина, проигнорировал курящего на крыльце и оргазмирующего от моего корыта Лукоморова и двинул в здание, как на Голгофу.

Показательное распятие в этот день не затянулось – прошло без готических ужасов, трупов, разрушений. Приглашать на избиение капитана Богатова работников органов государственной власти становилось приятной традицией. Разнос, по крупному счету, я получил лишь за то, что не поставил руководство в известность о вторжении в мой дом господина Григоренко. В убийстве последнего меня не обвинили, поскольку алиби имелось стопроцентное: ни минуты за прошедший день я не оставался в одиночестве.

Но выжали меня, как тряпку. Особенно умилил вопрос прокурора Каморина: «А имеются ли у вас предположения, Артем Николаевич, почему преступники желали смерти работникам милиции?»

Мой ответ, я думаю, его тоже умилил: «Преступники, Игорь Витальевич, желают смерти работникам милиции в единственном случае: если упомянутые работники хорошо работают».

В отделе удалось передохнуть. Там тоже сохранялась напряженная атмосфера, но лучше, чем этажом выше. Коллеги были в курсе наших с Венькой злоключений. Реагировали сдержанно. Янка, бормоча «Прощай, фигура», грызла плюшку. Она была неласкова, как небо за окном. Крюгер по определению был «ни тяти, ни мамы». Он пытался приспособить чайник к розетке, но последняя разболталась до того, что вываливалась из стены, не желая совмещаться с вилкой. Венька перекатывал в ладошке эбонитовые шарики и с интересом наблюдал за процессом.

– Смотри-ка, живой, – удивился он, поворачивая голову. – Улыбнуться пытается. Разнос прошел в игривой обстановке, с троекратными поцелуями и дружескими подначками.

Напевая под нос: «Сегодня самый лучший день, друзьям раздайте по обойме...», Крюгер активировал измученный чайник, вытер пот и крякнулся за стол. Суровая закалка у мужика – я бы на его месте уже давно, как Паниковский, скончался от разрыва сердца.

Я озирал потрепанное войско, сильно сомневаясь, что данным составом мы свернем горы. Четверо калек, которым опостылело работать сутками за гроши и получать разносы от начальства.

– Чего злая такая? – попытался я расшевелить Янку. Но попытка не удалась; она пожала плечами и стерла крошки с губ.

– Предменструальный синдром, – объяснил Крюгер. – Магния попить надо.

Янка выстрелила из обоих глаз, но Крюгер увернулся. Венька собрался сострить, но, пока открывал рот, забыл, что хотел сказать. Янка чуть помялась и объяснила:

– Тетушка из Апрелевки вчера звонила. Плачет, говорить спокойно не может. Птичий грипп проник в район, демоны в ОЗК облаву учинили. Деревню в кольцо – и по всем дворам.

– Птичек убивают, – хмыкнул Венька, – чтобы не болели. В неудачном месте живем, коллеги. В России два опасных коридора миграции птиц: Хакасия и Новосибирская область.

– Сорок кур истребили, полтора десятка гусей... – зачем-то загибала пальцы Янка.

– Так им, я слышал, компенсируют, – заметил я. – Сотню за курицу, триста – за гуся.

– Заплатили по двести, – вздохнула Янка. – Денег, говорят, на всех не хватит.

– С голода не умрем, – успокоил Крюгер, – ножки Буша будем есть. Ведь Буши – они как? – приходят и уходят, а ножки остаются. Слушай, командир, ты не хочешь меня отправить на важное государственное задание?

– Сегодня ты не пьешь, – отрезал я. – Бутылка пива на опохмел – и точка. Увижу пьяным в конце дня – пеняй на себя. Есть желающие поработать?

– По которому из покойников? – ухмыльнулся Венька. – У нас теперь, как ни верти, а на каждого – по брату.

– Не юродствуй, – поморщилась Янка.

– Пока одно можно сказать определенно: человек, подставивший «Оку» Григоренко под нас с Венькой, – не из тех, кто отдыхает в «Белых зорях». Семеро, включая администратора и охранника, остались на базе, когда мы ее покинули. «Ока» уже была под Федориной горкой. Не сходится. Нас никто не обгонял.

– И не похоже, чтобы в планы мерзавца входило нас убить, – подумав, предположил Венька. – Не тот инструмент. Может, просто запугать...

– Или покалечить. Но чего-то эти хлопцы боятся. Возможно, мы уже зацепились за ниточку, но не отдаем себе отчет или вот-вот зацепимся...