Владимир Колычев - Дважды коронован

Юля наклонилась к нему, нежно поцеловала в щеку. Родной запах, тепло ее губ... Нет, она существует наяву. Как же так?

– Я Дьякова. Юлия Алексеевна Дьякова, – тихо сказала она. – Не Никонова, а Дьякова. И никто не должен знать, что я твоя жена...

Этого было достаточно, чтобы Спартак все понял. Юля – медсестра по образованию. В прошлой своей жизни ему приходилось бывать в больнице, и всякий раз Юля устраивалась туда на работу, чтобы самой выхаживать его. Может, потому он до сих пор и жив. Сейчас случилась беда, и она снова с ним. А устроиться в тюремный лазарет несложно, главное – желание и связи.

– Я это знаю, – прошептал Спартак.

Он в законе, и ему не полагается иметь жену. Но штамп в паспорте он стирать не собирается, и от Юли отказываться тоже. Если понадобится, он во всеуслышание объявит ее свой женой. И убьет любого, кто посмеет протянуть к ней свои грязные лапы.

Только опасно ей находиться в лагере. Абакум совершил поступок, он лично посадил на перо беспредельного Витязя, пресек смуту, разогнал мужиков по баракам. Но сделал он все это вовсе не для того, чтобы спасти Спартака, а чтобы поднять свой пошатнувшийся авторитет, и теперь он в зоне – первый.

Впрочем, у Спартака еще есть шанс вернуть утраченные позиции. Братва от него не отвернулась, его авторитет по-прежнему высок. И лазарет превращен в крепость, никто посторонний сюда так просто не попадет.

Но все равно Юле здесь не место. Пусть побудет с ним денек-другой и уезжает. Хотя ему вовсе не хочется расставаться.

В дверь постучали, и на пороге появился Боб. Оказалось, что к Спартаку пожаловал гость, и, как оказалось, очень важный. Сам Абакум нагрянул к нему с визитом. И Аркан с ним, и Скорняк.

Вор сухо поздоровался, сел на подставленный табурет. Спартак выразительно посмотрел на Юлю, и она вышла из палаты. И бойцов своих попросил выйти. Абакум, в свою очередь, выпроводил своих жуликов.

– Как оно у тебя там? – беззлобно и с неловкостью спросил вор, пальцами коснувшись простыни, под которой лежал Спартак.

– Да ничего. Лепила сказал, жить буду...

– Ну давай выживай...

– Чего пришел?

– Да вот, решить надо, как нам дальше жить. Вместе решать будем...

– Это хорошо, если вместе... А то когда порознь, пространства много свободного, и наросты всякие появляются, вроде Гены Витязя.

– Витязь – беспредельщик... Много у меня к тебе претензий было, даже признавать тебя не хотел. Думал, что Сева Таежный ошибся... Нет, не ошибся. Можешь ты людей за собой повести, уважают тебя люди. Одна только претензия к тебе осталась. Скороспелый ты... Но все-таки вор. Законный. А Витязь косяк большой упорол. За вора особый спрос, поэтому я и спросил. Ты нужен здесь, вот и спросил... Общак только один должен быть...

Похоже, Абакум признал в Спартаке равного. И это решало все. Значит, и общаки можно объединить под одной властью.

– Не вопрос.

– Ты за зоной смотришь, я общак держу. Все вопросы решаем на сходе.

– Так и будет, – кивнул Спартак.

– Ну, тогда все. Конкретно потом поговорим. Вопросов много накопилось, потому разговор будет долгий. Но это не к спеху... Давай выздоравливай.

Абакум пожал Спартаку руку на прощание. И это было еще одним подтверждением того, что вор его признал. Значит, он созрел для этого. Значит, он уже не «апельсин»...

Проблем с Абакумом больше не будет. Они поделят власть, будут жить в мире. И значит, Юля здесь в безопасности. Но все-таки ей придется уехать домой. Как только поставит Спартака на ноги, так и уедет. Не место ей на тюрьме. Пусть едет домой, ждет мужа и печет пироги...