Исин Нисио - Тетрадь смерти - Другая тетрадь. Дело Лос-Анджелесского убийцы Б.Б.

L был прав. Убийца оставил послание. Порезы на теле, две недостающие книги – убийца оставил сообщение. Так же как и кроссворд, который он отправил полиции, послание дает имя следующей жертвы...

– Отличная работа, Мисора, – сказал Рюзаки невозмутимо, – Очень хорошая логика. Я бы никогда так не подумал.

Если спросить, почему L так тщательно скрывал себя, то ответ будет прост: показываться было опасно. Очень опасно. Мировые лидеры должны прикладывать усилия, чтобы защитить лучшие умы, не только детективов; но современные социальные системы не допускают этого, и L считал, что у него не было выбора, кроме как защищать себя своими силами. Нехитрые вычисления покажут, что способности L в 2002 году равнялись пяти обычным бюро расследований и семи разведкам (а когда он столкнулся с Кирой, число их пополнилось). Можно было бы подумать, что это причина восхищаться и уважать его, но давайте я объясню как можно проще: человек с такими способностями слишком опасен. Современные организации полагались на рассеивание угрозы, но его методы были совершенно противоположными. Проще говоря, если кто-то планировал совершить преступление, то он значительно увеличивал свои шансы уйти, просто убив L до начала преступления. Поэтому L и скрывал свою личность. Не потому что он был стеснительным, или не выходил из дома. Для гарантии своей безопасности. Для детектива уровня L самозащита приравнивалась к защите мира во всем мире, так что нельзя назвать его поступки трусливыми или эгоцентричными. Хотя мне и не нравится это сравнение, но если Кира имел возможность убивать людей, записывая их имена в тетрадь, то вряд ли бы осветил этот факт перед общественностью по тем же самым причинам. Наиболее разумные люди скрывают то, что они умны. Мудрые люди не носят бирки. Чем больше человек болтает о своих способностях, тем более безнадежным становится — за него должны говорить его поступки.

Поэтому где бы L ни находился, всегда имел представителя в обществе, и в данном случае Мисора Наоми выполняла такую роль. Она поняла это с самого начала. То, что она была прикрытием L. И какой опасности из-за этого подвергалась... Мисора много раз пыталась понять истинную натуру Рюзаки, но как бы позитивно она не смотрела на ситуацию, ей так и не удалось придумать ничего лучше, чем «Наверное, он не слышал большей части разговора», а это предположение не казалось надежным. Если бы Рюзаки заметил ее связь с L и разложил всю информацию по полочкам, тогда она оказалась бы в смертельной опасности прежде, чем вы успели сказать... даже прежде, чем вы успели подумать о том, что сказать. При этой мысли даже Мисоре стало не по себе. А учитывая очевидные логические способности Рюзаки на следующий день после того, как они нашли послание убийцы в спальне Белива Брайдсмэйда, Мисора начала думать о том, что бы было, если бы Рюзаки не помогал ей. Тогда она думала, что все выводы – ее заслуга. Но, возвращаясь в мыслях к тому дню, страницы, обороты в книге – она догадалась о них только потому, что Рюзаки дал наводку. Просмотрела бы она книгу сама, вчитываясь в каждое слово? Мисора не могла отделаться от мысли о том, что все это было представлением, чтобы дать ей почувствовать свое участие в решении загадки, что Рюзаки умело позволил ей совершить последний рывок, после того, как аккуратно все для нее решил. Конечно, всё это могло оказаться не более чем паранойей, вызванной напряжением из-за связи с L... но открытие имени второй жертвы было большим прорывом в расследовании. После она делала проверку, и вторая жертва с именем Квотер Квин была одна во всем Лос-Анжелесе – но это не утешало.

16-е августа.

Мисора была в деловой части города, на Третьем Авеню, посещая место второго убийства. Она не знала этот район, и ей пришлось ломать голову над картой, чтобы найти туда дорогу. Не зная, когда совершится четвертое преступление, Мисоре хотелось идти туда прямо из дома Белива Брайдсмэйда, но у нее были дела, требующие проверки, столько материалов надо было пересмотреть, и ей пришлось ждать следующего дня. Наступил третий день после совершения третьего убийства – девять дней, четыре дня, девять дней, и если убийца снова планировал действовать на четвертый день, то убийство должно совершится завтра, но другого выбора у нее не было. Предотвратить его невозможно. Поэтому она делала то, что было в ее силах. Искала улики, которые помогут ей бросить вызов приближающемуся переломному моменту.