Ирина Лаврентьева - Круг обреченных

— И после двух выпитых бутылок бордо, — протестующе помахал пальцем Иван.

— Также отменного качества. Что же бывает с тобой на нашей исторической Родине, где доброкачественных напитков не сыщешь, пожалуй, даже в кремлевских кладовых? Я просто боюсь за тебя. Кто будет лоббировать мои интересы?

— Может быть… Может быть, я пьян. Но знаешь, пьяные общаются с небесами напрямую. Как юродивые. И вот мне открылась истина…

— Ложись-ка спать, гость ненаглядный. Или пойди к девкам, развлекись. А я на палубу выйду, ветром подышу.

— Ну иди, ну иди, — пьяно улыбнулся Иван. — Годунов ты наш.

Санек пристроил рюкзак на верхней полке. Усадил Лельку, сел напротив.

Им достались боковые места. Но это к лучшему. Какая-никакая, а все-таки изоляция от остального купе.

А в купе шустрили с каким-то совсем уж немыслимым багажом двое крутых парней, перегородивших проход плацкартного вагона несметным количеством картонных коробок. И пока парни пытались распихать их по всем доступным местам, сзади образовалась пробка.

— Что же вы, черти, вагон перегородили? — орала какая-то молодуха с потным красным лицом. — Людям не пройти!

— А им все можно, — подзуживал сзади щуплый мужичонка. — Они теперь везде хозяева. Парни молча продолжали работу.

— Дайте же пройти, паразиты! Вы что, одни едете? — орал кто-то совсем уж из глубины прохода.

Парни, все так же молча распихивали свой багаж.

— Там еще люди на платформе стоят, войти не могут! А через пять минут отправление! Морду бы вам набить! — пропищала длинная тощая девица.

Один из парней оторвался на минуту от коробок, отыскал девицу взглядом.

— А ты попробуй, — мрачно предложил он.

— Давай я попробую, — радостно отозвался чей-то мужской голос.

К парням протиснулся тот самый морячок, который давеча плюнул на юбку цыганки, той самой, что прокричала в спину Сане неприятные слова.

— Чего вы, братки, посадку здесь задерживаете? — поинтересовался морячок.

Парни-оценивающе глянули на его крепкую фигуру.

— Проходи, — миролюбиво предложил один из них, жестом предлагая морячку перепрыгнуть через стоящие на полу коробки.

— Я-то пройду. У меня багажа — я сам. А сзади — люди с вещами. Женщины с детьми…

— А ты что, Иисус Христос, что за всех заступаешься? — вступил в разговор второй парень, явно более нервный.

— Не-а, я простой морячок. А на перроне у меня братуха стоит. Он простой спецназовец. В Чечне тренировался. Но я думаю, мы и без него управимся.

— В Чечне, говоришь, тренировался? — завизжал вдруг более нервный. — Вот из-за таких братух мы здесь и колотимся!

И рванул было к морячку. Тот мигом принял боксерскую стойку.

— А-а, проводник, людей бьют! — пронзительно закричала тощая девица.

Лелька, встревоженная этим криком, распахнула глазищи.

— Мы где? — ухватила она Саню за рукав.

— На месте, старуха, на месте, — успокоил ее Саня, прикидывая, как уберечь подружку, если дело и впрямь дойдет до драки.

Тем временем один из парней, тот, что не участвовал в перепалке, закинул на полку последнюю коробку и уселся на свое место. Второй торопливо последовал его примеру.

— Слышь, служба! Освободи проход! Чего встал, людям не пройти! Ишь какие, им можно! — кричала толпа со свойственной ей непоследовательностью теперь уже на морячка-правозащитника.

Ошеломленный таким вероломством, морячок рухнул на первое подвернувшееся сиденье. Люди хлынули в освободившийся проход.

Тотчас вагон заполнился запахами потных тел, перебиваемыми ароматом жареных или вареных куриц — непременных спутниц дальних странствий бывшего советского народа. Через пять минут пассажиры уже сидели на местах, вещи были пристроены, курицы почти дождались своего часа…

— Хочу в туалет, — громко оповестила вагон Лелька, так и не понявшая, где они, собственно, находятся.

Публика добродушно рассмеялась.

— Заткнись, — прошипел ей Санек. Поезд тронулся. Тут же зашуршала со всех сторон бумага с завернутой в нее снедью. Народ принялся исступленно жевать. Санек с отвращением смотрел в окно, дожидаясь, когда же наконец откроют туалет. Но вовсе не Лелькины желания были причиной его нетерпения. Ей что, она свободна… А он, Санек, сидит без ширева.

Усатый проводник прошел наконец по проходу, позвякивая связкой ключей.

Санек встрепенулся.

— Лелька, бери сумку, пошли, — резко скомандовал он.

Лелька нехотя поднялась. Через минуту Саня уже защелкивал дверь туалета.