Анатолий Галкин: Спаситель демократии

Засыпалось плохо, но еще хуже спалось. Ведь прошли ровно сутки после драмы в костюмерной ветлугинского театра… Егору приходилось и раньше убивать людей. Совсем недавно он взорвал бомжа. Но это совсем другое дело! Совсем не то, что стрелять в легко одетую женщину. И выстрел был не дальний, а почти в упор – полтора метра, не больше.

Самое неприятное, что у нее такое чистое имя – Мария. И лицо у нее было симпатичное, спокойное и яркое. Это плохо, что он хорошо ее запомнил! Вот физиономия бомжа стерлась из памяти. Как и его имя… А здесь – Марья-красавица с чарующей литовской фамилией. Как же ее – Шумкас, Швыдкас, Шмулькис?

К часу ночи Лубяко успокоил себя тем, что выстрел был случайным… Эта Мегера чуть не убила его деревянной дубиной! Он падал на кровать, а пистолет выстрелил сам собой… Так оно и было. Эта гадина сама нарвалась…

Утром Лубяко начал работать. Он три раза обошел Новый Арбат, заходя в каждый банк и открывая там валютный счет… Одновременно он выискивал жертву. Выбор пал на фирму со странным названием «Петролеум». Эта нефтяная фирма держала офис в переулках Старого Арбата. Но Егор проверил – головной особняк виден из окон снимаемой квартиры…

Красный «Лексус» стоял в переулке без хозяина, а Лубяко устроил засаду в тридцати метрах от фирмы. Время было обеденное, и из шикарного здания с эмблемой из трех нефтяных вышек выбегали сотрудники. Все клерки очень похожи друг на друга, хотя здесь были люди разного пола и возраста.

И вот наконец появилась подходящая фигура… Лубяко в каком-то кино слышал про взгляд незамужней женщины. Так вот у этой было все незамужнее – и глаза, и прическа, и одежда, и походка.

На вид она была несколько старше Егора. Но ровно настолько, что вполне могла надеяться на него, как на случайно подвернувшегося принца…

Она явно не относилась к руководству, но и была не из технического персонала. Какой-нибудь бухгалтер, юрист, референт.

Лубяко прижал к груди кожаную папку с кипой бумаг и рванулся навстречу. Он бежал прямо на нее, но в последний момент, избегая столкновения, отпрыгнул в сторону. Ноги его заплелись, Егор взмахнул руками, выронил папку, и документы вывалились к ногам бальзаковской дамы. И ей ничего не оставалось, как наклониться и помогать в сборе бумажек… Лубяко заговорил сразу, понимая, что у него не больше десяти секунд. За это время надо женщину заинтриговать и оставить при себе.

– Ах, простите, я такой неуклюжий… Вероятно, у меня вид полного идиота?.. Я вас не испугал?

– Все хорошо. И не волнуйтесь вы из-за пустяков.

– Нет, я очень неловкий и даже нескладный… А вы замечательная женщина. Любая бы начала ворчать, злиться, ругаться… У вас удивительно нежные и добрые глаза. Вы просто божественная!

– Вы преувеличиваете. Я не одна такая.

– Нет, вы единственная!.. Если бы я раньше встретил женщину, хоть в чем-то похожую на вас, я бы на ней женился. Но пока – холостой… Меня Егором зовут. А вот там мой «Лексус». И раз я вас задержал, разрешите подвести в любую точку мира.

– Спасибо, Егор, но я не тороплюсь… У меня перерыв на два часа. Думала прогуляться, пообедать… Меня зовут Вероника.

– Потрясающее имя!.. Мы не можем так расстаться, Вероника. Наша встреча – это судьба… Поехали обедать в самый лучший московский ресторан.

– Так нам, Егор, и ехать никуда не надо. В пяти минутах от нас «Прага». Я в журнале читала, что она в числе первых по рейтингу.

Через час они были не просто друзьями… За свою жизнь Вероника не привыкла к комплиментам. Ей никто их не говорил, да она бы и не слушала. Некогда! До двадцати пяти лет она училась, получая красный диплом. Потом аспирантура, потом три года в министерстве, потом приглашение в богатый «Петролеум»… Везде она трудилась, как зверь. И поэтому у окружающих мужчин даже не возникало желания сказать ей что-то приятное, ласковое, красивое.

Только в самом начале она понимала, что Егор преувеличивает ее достоинства. Не такая она и красавица, хотя симпатичней, чем жена английского принца… И не такая уж она добрая. Хотя однажды специально купила мясо для бездомных собак… Вот с умом у нее действительно все в порядке. И с трудолюбием. И с чувством юмора.

Вскоре Вероника перестала оценивать комплименты. Она слушала и растворялась в них. Егор стал казаться самым близким человеком. Она была готова отдать ему все, что имела. Отдать всю себя…

Последние часы работы Вероника просто искрилась. У нее горели глаза, и внутри все пылало и жаждало… Ровно в семь Егор будет ждать ее на том самом тротуаре… На «их месте»!