Эд Макбейн: И пусть даже одержимые злом

— Я ищу не его. Я ищу Ивлин Клауд.

Индеец пожал плечами:

— Она иногда выходит в море вместе с ним. Иногда выходит и мальчишка. Маленький Джонни.

— Спасибо, — поблагодарил его Зак.

— Это вам спасибо, сэр, — отозвался индеец.

Индеец за следующим прилавком, с табличкой, взглянул на Зака. Пенни заметила этот взгляд:

— Знаешь, а мы даже не захватили фотоаппарат.

Она дерзко тряхнула своим конским хвостом и пошла вниз к машине.

Проехав желтый почтовый ящик, они свернули на грунтовую дорогу. Песок был разъезжен на две колеи по обе стороны от травянисто-каменистого бугорка, который скреб по днищу «плимута». Зак медленно вел машину, не сомневаясь в том, что внутренности ее, деталь за деталью, посыплются из распоротого холмом брюха. Наконец сквозь сосны и дубовую поросль он увидел серое пятно. Пятно вытянулось в островерхую крышу, а затем и в сам дом, как только Зак обогнул поворот и выехал на поляну.

Он поставил машину на ручной тормоз и открыл дверь со своей стороны. Серая кисея на небе разорвалась, показались голубые лоскутки. Возможно, погода еще разгуляется.

— Я могу пойти с тобой, папа? — спросила Пенни.

— Хорошо.

Он подождал, пока она выберется из машины, и они вместе пошли к дому. На передней террасе стояли жестянки с краской, кисточками, лежали плоские камни различных форм и размеров, ярко раскрашенные якобы индейскими символами и оставленные для просушки. Пенни мгновенно провела связь между этими камнями и томагавком в своей руке.

— Его сделали здесь? — спросила она.

— Вероятно, — ответил Зак и постучал в дверь. Ответа не последовало. — Миссис Клауд, — позвал он, постучал снова, затем толкнул дверь. Она оказалась запертой.

— У тебя в сумочке есть пилка для ногтей? — спросил он Пенни.

— Кажется, есть.

Он подождал, пока она — совсем по-женски — рылась в содержимом своей сумочки. Наконец она протянула ему пилочку в чехле из голубой кожи, и он вставил узкую полоску металла между дверью и косяком. Протолкнув ее вверх, он откинул дверной крючок и открыл дверь.

— Миссис Клауд! — позвал он снова.

— Я думаю, ее нет дома, — сказала Пенни.

— Давай все-таки зайдем.

— Это невежливо, — заметила Пенни.

— Знаю, и никогда так не делал, — он взял ее за руку и вошел в дом. На плите что-то готовилось. Что это было — по запаху определить он не смог. В большой алюминиевой кастрюле кипела какая-то жидкость.

— Похоже, она куда-то вышла и оставила кастрюлю кипеть на плите.

Зак оглянулся по сторонам.

— Мама никогда не оставляла, — сказала Пенни.

— Нет, не оставляла.

Он остановился посредине кухни и позвал еще раз:

— Миссис Клауд! — его голос отозвался эхом в тишине дома. В противоположном конце кухни была закрытая дверь. Он направился к ней, Пенни — за ним по пятам. Зак открыл дверь, двинулся было в комнату, но вдруг резко остановился.

— Оставайся на месте, Пенни.

— Почему? За что..?

— Стой там! — крикнул он, и в его голосе послышались металлические нотки родительской команды. Пенни замерла на месте. Зак зашел в комнату и закрыл за собой дверь. О раздвижную дверь, ведущую в глубь дома, билась муха, ее жужжание, казалось, наполняла всю гостиную.

На полу в центре комнаты лежала женщина.

У нее были черные волосы и загорелая кожа. Ей было не больше тридцати восьми. Верхняя часть головы была сильно разбита — так, что кровь пролилась на лоб и вниз по лицу, по затылку и покрыла пятнами бледно-голубой с цветами халат. Рот был широко открыт, словно в последнем предсмертном крике. Широко раскрытые карие глаза, залитые кровью, глядели в потолок. В безжизненных зрачках застыл ужас, пойманный и замороженный смертью ужас.

Зак вдруг покрылся холодным потом.

Он вытер губы тыльной стороной ладони и взглянул вниз на мертвую женщину, не в силах ни говорить, ни двигаться, превозмогая внезапную тошноту. Усилием воли он подавил нахлынувший на него страх, словно захлопнул капкан, и тошнота пропала, уступив место ярости.

В комнате все вдруг стало отчетливым и ясным.

Здесь шла борьба. С одного из столов была сбита лампа, стул с прямой спинкой перевернут. Рядом с женщиной на полу лежало кухонное полотенце, из чего Зак сделал вывод, что она вошла в гостиную из кухни и попала в засаду. Он подошел к задней двери. Дверь была не заперта. Три ступеньки вели вниз к песчаной тропинке, уходящей под уклон в заросли. Он бросил беглый взгляд сквозь стекло двери и вернулся в комнату.

Орудие убийства лежало футах в трех от разбитой головы женщины. Его каменная головка так же, как и рукоятка, были испачканы кровью. Томагавк-сувенир, точно такой же как у Пенни в соседней комнате. Он наклонился к нему, чтобы получше рассмотреть, но руками трогать не стал. Затем он увидел медальон. Это был тонкий бронзовый кружок, и он бы не заметил его, если бы не наклонился к томагавку. Он поднял его и стал внимательно разглядывать.