Александр Белов - Потерянные души

-Здорово, Сань! - Пчела улыбался, на его лице не было и тени неудовольствия тем обстоятельством, что Белов сорвал его планы на субботу.

-Привет! - Саша увидел, что друг начал снимать свое роскошное пальто, и остановил его: - Погоди, не раздевайся, сейчас поедем.

-Куда? - поинтересовался Пчела.

Белов задержался с ответом, и в это время на пороге возник Космос. Он, наоборот, и не думал скрывать своего недовольства. Не взглянув в сторону Пчелы, он пожал Саше руку и мрачно буркнул:

-Ну что за кипиш-то?

И снова Саша промолчал. Взяв одну из коробок, он кивнул на другую:

-Бери, поехали...

Они спустились вниз и загрузились в джип Белова. Дорогой молчали - Саша о пели поездки не произнес ни слова, а расспрашивать его при шофере друзья не решались. Только когда машина свернула к клинике, где лежал Фил, им все стало ясно.

-К Филу? - удивленно взглянул на Сашу Космос. - А с чего вдруг этот парад?..

-Потерпи еще немножко, Кос, - ответил Белов. - Сейчас все поймешь.

В полной тишине они поднялись по больничной лестнице. Саша шагал впереди, за ним, с коробками в руках, шли разряженные, как на прием к королеве, Космос с Пчелой. Белов оглянулся через плечо - по каменным лицам друзей было видно, что они по-прежнему ни о чем не догадываются. Саша сдержанно улыбнулся: похоже, его сюрприз удался в полной мере.

В палате Фила было столько букетов, что она отдаленно напоминала цветочный ларек. При виде этого растительного изобилия глаза у Пчелы и Космоса полезли на лоб.

-Блин, кто-нибудь скажет мне, что здесь происходит?! - раздраженно спросил Космос.

Саша, словно не расслышав вопроса, торопливо разгружал на стол коробки. Шампанское, пару пузатых бутылок "Хенесси" (любимого коньяка Фила), закуски на тарелках - из ресторанчика по соседству с офисом, - бокалы, вилки, салфетки... И напоследок - массивную коробку в яркой подарочной упаковке, затейливо перевязанную красной шелковой лентой.

-Саня, что за праздник-то? - не выдержал, наконец, и Пчела.

Белов, уже не скрывая торжествующей улыбки, сорвал фольгу с шампанского. Пробка ударила в потолок. Вспучив пышные шапки пены, вино до краев наполнило бокалы. Саша взял один из них, следом за ним то же самое сделали и сгорающие от любопытства Пчела с Космосом.

-Братья... - торжественным, чуть дрогнувшим от волнения голосом произнес Белов. - Братья, сегодня у нас с вами большой праздник...

"Твою мать!.. Кордона грохнули!.." - вдруг пришло в голову Космосу.

"Неужто Шмидт пришил-таки гниду?!.." - в ту же секунду точно такая же догадка вспыхнула и у Пчелы.

Саша пристально взглянул в застывшие, напряженные лица друзей и все так же торжественно закончил:

- Старине Филу, нашему старшему брату, сегодня стукнул тридцатник!!!

Эта новость, без всякого сомнения, оказалась для друзей полнейшей неожиданностью. Их физиономии изумленно вытянулись, и - о чудо! - Пчела с Космосом синхронно повернули головы, в упор уставившись друг на друга. Так же синхронно удивление на их лицах сменилось растерянностью, а та, в свою очередь, уступила место искренней радости. И все это время они не отводили друг от друга глаз, в которых, впервые за долгие месяцы, не было и тени взаимной неприязни.

После этого они как по команде обернулись к имениннику - неподвижному, мертвенно-бледному, опутанному проводами датчиков, трубками и шлангами сложной системы жизнеобеспечения.

- Фил!.. Братишка!.. - Космос с Пчелой, отталкивая друг друга, разом кинулись к кровати.

Было видно - обоим до дрожи хотелось обнять друга, от души похлопать по его широким плечам, потискать его, потормошить. Но все, что они могли себе позволить, - это только осторожно прикоснуться к нему. Каждый из них бережно, словно стеклянную, взял в свои ладони безжизненную руку друга. Их глаза опять встретились, и снова в них была одна только радость - и ничего кроме нее.

Саша почти ликовал - его расчет, похоже, оказался абсолютно верным! Он видел, как его друзья словно по мановению волшебной палочки чудесным образом изменились. В этих разряженных франтах, одинаково легко и привычно распоряжавшихся и миллионными капиталами, и людскими судьбами, как на переводной картинке проступили такие до боли знакомые и родные черты прежних Пчелы и Космоса. Тех самых пацанов, дороже которых когда- то для Сашки Белова просто не существовало. Тех, для которых едва ли не самой главной ценностью в жизни была неподвластная времени и любым испытаниям, нерушимая как скала, святая и вечная мужская дружба.