Владимир Колычев - Джентльмены уже не в моде

Снисходительная насмешка не сходила с его губ, но Аркадий чувствовал, что Перекатов не шутит. Возможно, в его предложении таился какой-то подвох, но вид на жительство он открывал ей всерьез.

– Ну, я не знаю, – для вида замялась Рита.

– Все ты знаешь, – хлестнул ее взглядом Аркадий. – И Сергей Михайлович знает, что он добрейшей души человек. Если будешь хорошо себя вести, он попросит тебя по-доброму. Когда ты ему надоешь, он вежливо попросит тебя за дверь. А если будешь вести себя плохо, выставит тебя за дверь, и совсем не вежливо…

– Не слушай его, – приманивая Риту взглядом, сказал Перекатов. – Ты мне нравишься, детка. И если ты будешь хорошей, то я на тебе женюсь. По-настоящему женюсь. Вакантное место освобождается, и у тебя есть шанс его занять…

Возможно, он говорил это, чтобы насолить Аркадию. Но Риту впечатлила его речь, и она как бабочка на огонек устремилась к Перекатову. Взяла его под руку, приподнявшись на носочки от переизбытка чувств.

– А я тебе развод дам. Прямо сейчас, – решил воспользоваться ситуацией Одинцов. – И даже от квартиры откажусь в твою пользу. Мало ли, вдруг вышвырнут тебя за дверь, хоть будет куда приткнуть свой затасканный зад… А ты откажешься от Юли. Я напишу заявление на развод, а ты – на отказ. Прямо сейчас, баш на баш…

Рита упрямо мотнула головой. Такой размен ее не устраивал.

– Пойми, с ребенком ты ему не нужна, – не сдавался Аркадий.

Но Рита твердо стояла на своем… Может, она действительно стремилась к лучшей жизни ради дочери. Впрочем, это уже исключительно ее личные проблемы.

– Ну вот, я готова! – спускаясь по лестнице, сказала Арина.

Она была в домашнем халате, в тапочках на босу ногу.

– Так и пойдешь? – спросил Перекатов.

– Пойдешь ты, понял?.. Я следователю звонила! Я ей все рассказала! Она теперь знает, что Аркадий был похож на Перекатова. Слышишь, на Перекатова, но не на тебя! Откуда я знаю, кто ты такой? Может, ты Игорек! А может, еще кто?

Перекатов насупленно глянул на Ревякина:

– Объясни ей!

– Нет никакого подлога. Это настоящий Сергей Михайлович, – глянув на своего босса, сказал тот. – Я точно это знаю.

– Точно все знал Каманин! – не сдавалась Арина. – С чего вы взяли, что его Аркадий убил? Не было ничего такого! Может, его ты, Игорек, убил? Его убрал, а Ревякина назначил. И теперь весь в шоколаде…

– Мы можем пройти в спальню, и ты убедишься, что я – настоящий, – с досадой смотрел на нее Перекатов.

– В спальню ты со следователем пойдешь. Она девушка симпатичная, – обращаясь к нему, Арина посмотрела на Аркадия. – И умная. Она внимательно тебя выслушает. И обследует. А меня от тебя тошнит, понял?.. Никуда я с тобой не пойду. И здесь останусь как минимум до завтра. А там будет видно, кто в морге лежит… И убери своих придурков с пистолетами! – кивнув на Славу, потребовала она. – Знай, если вдруг с нами что-то случится, Андрейцева сразу об этом узнает. Мы с ней постоянно на связи, так что лучше не рискуй. Врагов у Перекатова много, любой будет рад его утопить руками закона. Один раз ты спасся, но второго раза может и не быть… Проваливай отсюда, понял?

– Не напугала ты меня, – делая хорошую мину, покачал головой Перекатов. – Но я уйду. Потому что дел много. А завтра проведем опознание трупа, и ты узнаешь, что это был Игорь Кормухин. И тогда ты сама уйдешь отсюда…

Он повернулся к Арине спиной, но та окрикнула его:

– И шлюху свою северецкую с собой забери!

Оскорбление она адресовала Рите, и Аркадий, по старой своей привычке, возмутился. Но его еще больше покоробило то, с какой прытью Рита отреагировала на приглашение Перекатова. Тот, немного подумав, движением руки подозвал ее к себе, и она как та безмозглая болонка последовала за ним. Глядя ей вслед, Аркадий с горечью думал, насколько низко пала его жена. Он мог думать, потому что его не убили. Его оставляли вместе с Ариной, и в этом можно было увидеть знак судьбы. Если захотеть. Только не было у него желания философствовать. Разбит он и опустошен, и полная апатия ко всему…

Арина суматошно махала рукой перед его глазами, требуя внимания:

– Одинцов, ау! Очнись! Ты чего как неживой!

– Очнулся, – кивнул Аркадий.

Он сидел в глубоком кресле, не сказать, что ему было в нем уютно, но и выбираться из него не хотелось. Сидеть бы и сидеть, закрыв ладонями пульсирующие виски. Сидеть бы и ни о чем не думать. А еще лучше умереть, часов на пять-шесть, чтобы не раздражали мысли о позорном предательстве жены.