Владимир Колычев - Любовь в законе

– Может, он тебя обманывает. Может, никакой он не проводник. Может, грабит по поездам!

– Что ты такое говоришь?

– А что ты сама думаешь? Подумай, вдруг я правду говорю.

– Нет. Это неправда.

Она вдруг вспомнила татуировки на теле Макара. Какие-то эполеты на плечах, звезды. Но ведь это просто красиво… И еще Макар кололся. Остатки реланиума на пару с мамой употребил, затем был морфин в ампулах. Но ведь ему нужно было унять волнение. А пистолет – для самозащиты…

– Не уголовник он, – мотнула она головой. – Я слышала, как уголовники говорят, противно слушать. А Макар нормально говорит, как обычные люди.

– Потому что ты обычный человек, вот он с тобой и говорит, как нормальный. А когда ты для него своей станешь, он с тобой на жаргоне говорить будет.

– Какой ты умный!

– Да уж, не дурак. Не нравится мне твой Макар! Понимаешь, не нравится!

– Еще бы он тебе нравился! Я же с ним сплю, а не с тобой… А знаешь, какой он в постели!

Севастьян страдальчески скривил лицо. Он ничего не хотел слушать и закрыл уши ладонями.

А Полина уже и не хотела разговаривать с ним, поэтому, обогнув его, пошла дальше, в сторону своего дома.

– Стой! – услышала она его голос.

– Стою, – замерла она.

– Ты идешь к нему?

– Да.

– Может, все-таки останешься со мной?

– И ты мне все простишь? – не оборачиваясь, с грустной насмешкой спросила она.

– Все!

– Ты хороший…

Севастьян действительно вызывал уважение. Он любил Полину и готов был разбиться в лепешку ради нее. И Макара не испугался, когда пришел выяснять с ним отношения, дрался с ним на равных. И сегодня от грубияна из бара ее спас, не побоявшись набить ему морду. Но вся беда в том, что ей совсем не интересно с ним.

– Ну не могу я без него. И ты должен это понять… Прости.

Опустив голову, она продолжила путь. И всю дорогу чувствовала за спиной его присутствие. Севастьян тенью следовал за ней, но так и не решился больше подойти. Похоже, он понял, что Полина потеряна для него навсегда. И хорошо, если понял.

У вора в законе особый статус, у него должны быть люди, готовые исполнить любую его волю. Но все это в идеале, а в жизни свои условности. Макару не нужна свита, от этого одни проблемы. В одиночку он стал работать с тех пор, как его сдал подельник. Ему тогда девятнадцать лет было, а на волю он вышел в двадцать четыре. С тех пор он больше никому не доверяет и промышляет в гордом одиночестве. Разве что иногда подключает к делу своих сожительниц, но это расходный материал. Их, конечно, всех жаль, но своя жизнь дороже. Уж больно не хочется возвращаться в зону, где в общей сложности он провел одиннадцать лет – лучшую, надо сказать, часть своей жизни…

И еще законный вор не должен убивать своими руками. Ему даже не положено иметь при себе оружие. Но ведь и это все условно. Прежде всего вор должен уметь постоять за себя, а что делать, когда на тебя напирает стадо «быков»? Мало того, что унизят, еще и убьют. Тут без пистолета никак. И без «пера». Вот и приходится возить с собой и ствол, и нож. И убивать тоже приходится. Когда врагов, когда друзей… Но об этом сейчас лучше не думать. После удачного дела поезд несет его в Степнянск, к девчонке, по которой очень соскучился.

Поезд подползал к перрону, Макар стоял у окна, на лице – постная мина, на плече – дорожная сумка, все чин по чину, придраться не к чему. Поэтому на ментов, появившихся вдруг в конце вагона, он глянул без всякого интереса. Так, просто скользнул по ним взглядом и снова повернулся к окну.

Ментов натаскивают на страх, они его чувствуют, поэтому нельзя напрягаться в их присутствии, нервничать. Нужно вести себя предельно спокойно, только тогда они пройдут мимо… И точно, поворачиваясь к нему боком, два сержанта в синих рубашках один за другим проследовали мимо. И невдомек им, что в сумке у Макара лежит заряженный «ТТ». И придумывать ничего не надо – бери его с оружием, вызывай понятых, составляй протокол и пакуй за решетку. Но нет, все в порядке, прошла гроза, даже не громыхнув…

Ситуация сейчас не та, чтобы без оружия ездить. Лето, курортная пора, граждане спешат на юга отдыхать, братва – делать их потерпевшими. Макар промышлял в поездах. На «богатеньких буратин» у него был особый нюх, он высматривал их в вагонах, затем выходил с ними на конечной станции, провожал до места, где они останавливались на постой, а потом уже помогал им расставаться с деньгами. Или из дома наличность выносил, или с пляжа, вместе с сумкой, – тут уж как получится. А иногда удавалось обуть лоха на карточной игре. Попадались в поездах такие горяченькие, что сами напрашивались. Макар знал толк в картах, но старался не зацикливаться на них. А то ведь раз в поезде выиграешь, другой, а там и примелькаться недолго. Менты хоть и ленивый народ, но иногда им улыбается удача. А Макар очень дорожил своей свободой, чтобы рисковать. Поэтому он и осторожничает, старается не светиться…