Владимир Колычев - Семья в законе

– Ну, чего стоишь? – возвращаясь к джипу, рыкнул Семен. – Давай в машину!

– А колесо? – без особого рвения спросил Павел.

– На пустом поедем. Давай, давай, пока не наехали.

Семен сел за руль, Павел занял место сзади. Отомкнул магазин, стал выщелкивать из него патроны. Раз, два, три... На этом все и закончилось. Что называется, раз, два и обчелся.

Можно было выйти из машины, подобрать лежащий в траве автомат. Или у покойника запасной магазин одолжить. Но лень шевелиться, и тоска смертная на душе. Зачем стрелял, спрашивается? Зачем убивал? Взял грех на душу. Как теперь его искупить? Как в рай к Лене попасть?.. Уж лучше бы его гранатой на части разорвало.

Семен включил автоматическую подкачку колес, и машина стала приподниматься. Не дожидаясь, когда давление поднимется до нужной отметки, тронул машину с места, стремительно набирая ход, выехал со двора. Но по дороге, которая тянулась от дома в сторону видневшейся за оврагом деревеньки, он ехать не стал. Свернул с нее в сторону леса, по бездорожью выбрался на заросшую травой и кустарником просеку, ведущую в самую гущу сосняка. Достал телефон, набрал номер.

– Ждан, как там у тебя? Говорить можешь?.. Проблема у нас. Быки наехали, всех наших положили. Еле ушел... И Паша со мной. Наш человек... Нет, сейчас нормально все. Но кто-то навел этих уродов... Да надо бы разобраться. И разберемся... Да?! – просиял Бурыбин. – Уже разобрались? Ну, нет худа без добра. В зуб за зуб – это круто. Молоток... Что там у вас осталось?.. Ага, ага... Где?.. Откуда информация?.. Отлично, отлично. Может, я сам?.. Осторожно, конечно... С тобой?.. Ну, можно и с тобой... Да. Люди мне нужны. И машина. Эта вся побита, менты сразу спалят... Ферму помнишь? У Тарасовки. Там сарай для сена, большой такой... Ну да, где гадюку поймали... Туда подъезжай. Там тебя ждать буду...

Семен отключил телефон, сунул его в карман. И какое-то время ехал молча, улыбаясь самому себе.

– Это агония была, – наконец, заговорил он. – Паучата в агонии бьются. Отец к ногтю их прижал... Я тебе говорю, если отец взялся за дело, то всем кирдык.

– Агония не агония, а мы могли бы в ящик сыграть.

– Вот я и говорю, будь на твоем месте Чухарик, гореть нам синим пламенем. В аду...

– Тебе, может, и в аду.

– А тебе что, в раю?

– Может быть. Если бы не убивал...

– Нашел, о чем жалеть! Это быдло паучье... У них все было, сила, внезапность. И что? Облажались. Как последние... Мы – первые, а они последние. Бурыбиных голыми руками не взять! Зато мы любого сделаем...

– Это все слова.

– Я же тебе сказал, отец со всеми разобрался! – рассвирепел Семен. – И не надо мне тут каркать!

Он выехал на разбитую узкую дорог, все дальше углубляясь в лес.

– И куда мы едем? – спросил Павел.

– Уже приехали!

Семен так резко ударил по тормозам, что Павла едва не впечатало в лобовое стекло. И автомат, соскользнув с колен, упал под ноги. Он попытался его поднять, но в шею вдруг уперся ствол пистолета.

– Все, мент, приехали! – взбешено заорал Семен. – Молись!

Но времени на молитву он ему не дал. Сразу же нажал на спусковой крючок. Сухо щелкнула собачка спускового крючка.

– Все, ты убит, мент! – убрав пистолет, нервно хохотнул Семен.

Павел резко поднял с полу автомат, направил ствол на Бурыбина. Но тот даже бровью не повел.

– Тогда почему я живой, если убит?

– Ты живой, а мент в тебе мертвый... Все, Паша, забудь, что ты ментом когда-то был. Сейчас ты такой же беглый уголовник, как и я. И кровь на тебе... Ты троих, Паша, убил. Троих! И ты сам знаешь, что ментов не будет колыхать, по какой причине ты их сделал. Защищался ты там, нападал – им по барабану. Они же не террористы арабские. Они обычные люди. Жены у них, дети. И закон их, сам понимаешь, защищает. Никто тебе, Паша, спасибо за это дело не скажет. А я скажу. И семья наша скажет... Ты наш, Паша, наш. Хочешь ты этого или нет, а наш ты. А ты должен этого хотеть. Потому что выбора у тебя нет. Только мы можем тебя из дерьма вытащить. Паучат уже, считай, добили. Осталось там кое с кем разобраться, но это не за горами... Потом на дно с тобой ляжем. А там и с Лихопасовым разберутся. С тебя обвинение снимут, с меня... Нормально жить будешь. Мы уже рынки свои охраняем, а скоро весь город под себя возьмем. Паука нет, а свято место пусто не бывает. Теперь мы его «Гарантом» заправлять будем, теперь нам все за охрану платить будут. А тебя, Паша, на «Гарант» поставим. Будешь там рулить. Деньги будут, особняк себе построишь, с Юлькой там будет жить. А то не дело, Паша, от нее зависеть. Да, Паша?