Виктор Нарожный - Игра на вылет

— Ещё бы! Минут пять уже торчу здесь, как тополь на Плющихе.

С Сашей она познакомилась недели три назад, здесь, у дверей офиса. Тогда ещё примораживало и сыпал мелкий, похожий на крупу, снежок. Идти на трамвай было далеко и неохота. Люба выбралась на обочину и, как по мановению волшебной палочки, рядом остановилась новенькая «тойота» с весёлым черноволосым водителем.

— Ладно, ладно, не бухти, — засмеялся Саша, выжимая сцепление. — Видишь, что в городе творится? Весна в России, это стихийное бедствие, сравнимое только с битвой за урожай. На улицах пробки. Не проехать, не пройти.

Что-что, а заговаривать зубы он умел.

— Как дела? Шеф не приставал?

— А я его видела? С утра был в администрации, а после обеда крутнулся и исчез. Только перед концом дня позвонил, просил диск из его компьютера выдернуть и в сейф спрятать. А сам ключи с собой унёс.

— Так он у вас ещё и склеротик?

— Ага. Я ему только хотела сказать про ключи, а он уже трубку положил. Пришлось этот чёртов диск домой тащить.

— На фига? Бросила бы себе в стол.

— А завтра получила бы взбучку? Если он его в кабинете оставлять боится, то в приёмной ему тем более не место.

— Наверно, что-то ценное, если так беспокоится?

— Было бы ценное, не забыл бы. А там, чёрт его знает. Я в чужие секреты нос не сую. Жить спокойнее.

— И то верно, — улыбнулся Саша, притормаживая у светофора. — Куда поедем?

— Вообще-то, я есть хочу.

— Тогда, в мои хоромы. Накормлю фирменной яичницей. А напою вот этим… — Саша запустил руку на заднее сиденье и достал бутылку «Кагора». — Сладкий, как ты любишь.

— А десерт будет? — хитро улыбнулась Люба.

— Ну, если покажешь паспорт и разрешение от родителей, то что-нибудь придумаем.

*****

У входа в «Фармэкс» остановился серебристый «нисан». Выбравшиеся из его салона пятеро крепкотелых парней нетерпеливо постучали в закрытые двери офиса.

— Эй, Жека, мать твою! Открывай! Тебе что, шеф не звонил?

Охранник неуверенно мялся по другую сторону тонированного стекла. Костенко, конечно, предупреждал его о ночных визитёрах, но всё равно. Как-то это было странно, не по правилам, что ли. Особенно, после утренней взбучки от того же Костенко.

Несколько часов назад, с пеной у рта, он доказывал необходимость железной дисциплины и неуклонного соблюдения порядка, а теперь нате вам! Сам его и нарушает. Дистрофик проклятый! Сам воду мутит и сам же потом требует порядка. Мог бы и письменное распоряжение оставить, чтобы Жене было чем, в случае чего, прикрыться. Так нет же — короткий телефонный звонок: «Там сейчас ребята подъедут. Запустишь их. Пусть они немного поработают». И всё. Ни звука более. Уточнить, что подразумевается под словом «поработают», шеф не счёл нужным…

— Ты чего там, уснул, парень? — гости начинали терять терпение. — Какого чёрта медлишь, открывай!

Голос был напористо властным. Да и вид прибывших говорили сам за себя. Здоровые, откормленные, с угадывающимися даже под кольчугой курток, мускулистыми телами. Такие не станут долго уговаривать. Вышибут дверь и зайдут без приглашения.

Женя обречённо вздохнул и открыл защёлку замка.

— Ты чего, козлина, заморозить нас удумал? — сразу же надвинулся на него один из вошедших.

— Уймись, Шплинт! — одёрнул «замёрзшего» невысокий квадратнотелый крепыш. — Некогда базлать. Работать надо, — и уже обращаясь к Жене, добавил. — А ты, служивый, забейся куда-нибудь в уголок и чтобы я тебя не слышал. Усёк?

Его тяжёлый, немигающий взгляд был красноречивее любых слов. По Жориной спине пробежал противно — липкий холодок. От крепыша за версту разило бандитом.

Каким-то шестым чувством охранник понял — добром ночной визит не закончится. Сейчас вон, вынесут компьютеры и поминай, как звали. А Женю сделают козлом отпущения. Костенко-то, отопрётся. Мало ли, кто-кому звонит по телефону и мало ли, кто-кого, о чём попросит. Письменного разрешения нет? Нет. Значит, охранник запустил грабителей по собственной инициативе. А может даже и сам был с ними в сговоре.

В животе предательски заурчало. С запоздалым раскаянием Женя смотрел, как непрошеные гости переворачивают вверх дном всё в приёмной и директорском кабинете, а рука сама уже тянулась к трубке телефона. Нужно звонить в милицию. Немедленно. А там — будь, что будет. Другого выхода он не видел. Лучше лишиться работы, чем по собственной дурости угодить в тюрьму.

«02» набрать он успел, но прежде чем АТСка соединила его с дежурным, телефон с грохотом полетел на пол, а в лицо Жени врезался жёсткий кулак.