Евгений Сухов - Капкан для медвежатника

–  Женщинам и не пристало разбираться в военной технике, – заметил на это де Сорсо. – На это имеются мужчины.

–  Так ты поможешь мне? – ее глаза смотрели доверчиво и влюбленно.

Во второе верилось с трудом. Как, впрочем, и в первое. Один такой вот доверился ей. Как его звали? Савелий называл его фамилию. Ах да, Заславский! Он был управляющим банка, в котором хранились эти секретные документы. И что теперь с ним? Нет его. В живых нет...

–  В чем именно помочь? – спросил Артур, уже догадываясь, о чем она попросит.

–  Продать эти документы.

–  И сколько ты за них хочешь? – входя в роль дипломата-шпиона, серьезно спросил де Сорсо.

–  Миллион рублей серебром.

–  М-м, – протянул Артур. И сказал неожиданно севшим голосом: – Мне надо взглянуть на эти документы.

–  Хорошо, завтра, – ответила она.

Екатерина Вронская отошла от окна, приблизилась и вскинула на него глаза. Ее тонкие руки с прозрачной кожей легли на его плечи. Легкая чарующая улыбка предвещала согласие на любые его желания...

Шевельнулась жалость. Конечно, он ей не верил. Просто сейчас она доверяется ему потому, что у нее нет иного выхода. И еще было заметно, что она «играет». Тонко, ненавязчиво, но все-таки «играет». Впрочем, видели ли вы когда-нибудь совершенно искреннюю женщину, когда ей что-либо нужно от мужчины?

Телефонный звонок Родионова вначале вызвал у Аристова удивление, а потом пробудил весьма сильный интерес.

–  Встретиться? Почему же и не встретиться, Савелий Николаевич, коли интерес у нас обоюдный, как вы говорите, – ответил на приглашение Родионова увидеться и поговорить начальник московского сыска. – А мы наслышаны о вас, еще как наслышаны... То бишь о вашем замечательном побеге. Пираты, бриг, пулеметы... Признаюсь, масштаб впечатляет. Впрочем, вы всегда были человеком, мыслящим масштабно... – Аристов плотнее прислонил трубку к уху: – Что? Говорите, слухи о вашем побеге сильно преувеличены? Не думаю, Савелий Николаевич, не думаю. Зная вас, могу сказать, что, скорее, преуменьшены, чем преувеличены. Хорошо, будь по-вашему, разговор вовсе не об этом. На встречу с вами согласен, как я вам уже сказал. Конечно, приду один. Когда? Хорошо. А где? Где, вы говорите? Нет, там слишком людно. Давайте встретимся на Пресненских прудах? Отдыхающих там в это время года мало, так что мы сможем обо всем спокойно поговорить. Да, без лишних глаз и ушей. Хорошо, договорились. До встречи!

Григорий Аристов повесил трубку на рычажок аппарата. Задумался. Предложение Родионова было неожиданным, любопытным и заманчивым. Одним махом вернуть секретные документы и взять похитителя с поличным! Именно за такого рода удачно проведенные операции и жалуют высочайше орденами и внеочередными чинами. К тому же получить действительного статского советника очередь уже подошла...

Григорий Васильевич размечтался.

Получить чин статского генерала значило попасть в высший эшелон власти. Золотое шитье, уважение, обращение не иначе, как «ваше превосходительство». Пре-вос-хо-ди-тель-ство! То есть, стать человеком, превосходящим остальных. Сла-авно.

Григорий Васильевич решил, что полковнику Заварзину он пока ничего не скажет. Зачем? Потом, если сочтет нужным, поставит перед фактом: да, виделся, да, разговаривал. А потом он поймает эту Вронскую с поличным и отправит туда, куда Макар телят не гонял. И вернет державе секретные документы.

В голове крохотные инструменты заиграли бравурный марш.

Со времени суда, когда начальник московского сыска граф Аристов последний раз видел Родионова, Савелий Николаевич нисколько не изменился. Разве что немного похудел да загорел под океанским солнцем. И вообще выглядел значительно отдохнувшим.

Григорий Васильевич вспомнил их разговор сразу после суда. Так вот зачем Родионов просил отправить его на Александровскую каторгу! Чтобы идти морем, где его могли бы отбить старые дружки.

И отбили ведь, стервеца!

Аристов усмехнулся: и инкриминировать ему теперь, в общем-то, ничего нельзя. Побег? Так он просто старался избежать наказания, которого, как теперь всем понятно, совершенно не заслуживал...

Они сухо поздоровались.

Право, ну что может быть общего между блюстителем благочиния и правопорядка и злостным нарушителем этого самого порядка? Но это на первый взгляд как будто бы ничего, а если вдуматься и копнуть поглубже, то общего можно было отыскать немало. И тот и другой в достаточной мере уважали друг друга; игру между собой старались вести правдивую и по правилам и выполняли свою «работу» честно и добросовестно: один воровал и скрывался, другой пытался отыскать злоумышленника и вернуть похищенное. То бишь каждый был на своем месте, и место это занимал профессионал.