Евгений Сухов: На воле

Бывший полковник КГБ в гостиничном бизнесе преуспел. Он сумел организовать нечто вроде профсоюза швейцаров, в который никто не мог проникнуть без солидного вступительного взноса. А рваться в швейцары было отчего — в ресторанах, как правило, народ собирался солидный, при больших деньгах. Таким людям ничего не стоило бросить швейцару сотню за пришитую петельку.

Рыночную экономику Чижевский, даже несмотря на сокращение из органов, встретил восторженно, с тем же темпераментом, с каким барышни-курсистки в свое время приветствовали красный флаг. Но когда Николай Валерьянович понял, что гостиницу ему не купить, даже если он простоит в дверях тысячу лет, — тогда его высказывания в пользу реформ и реформаторов стали куда менее пылкими. Еще через год он организовал частное сыскное агентство, деятельность которого сводилась к добыванию компромата на лиц, облеченных властью. Иной раз в агентство поступали почти шпионские заказы — установить «жучки» в помещениях конкурирующей фирмы, изъять из сейфа секретные материалы… Подобные работы всегда хорошо оплачиваются, но, что было самым приятным, Чижевский понимал в них толк — он являлся настоящим профи и, вкручивая очередное подслушивающее устройство в телефонную трубку, молодел, словно вновь окунаясь в лейтенантскую юность.

Недавно Чижевскому предложили выкрасть несколько уголовных дел. На собирание этих документов ушло несколько лет кропотливой оперативной работы. Бывший полковник долго размышлял, стоит ли участвовать в чисто криминальной операции, но сумма гонорара развеяла его сомнения. Дело удалось провернуть блестяще, пропажа обнаружилась только на третьи сутки. А еще через сутки в офис к Чижевскому заявился Варяг, сообщил, что отставной полковник работал на воров в законе, и после недолгого разговора предложил продолжить сотрудничество.

Чижевскому понравились умные глаза Варяга, его правильная речь и доброжелательное лицо. Это лицо, казалось, говорило: «Время такое, полковник. Вчера ты меня ловил, а сегодня я предлагаю тебе прекрасную работу. Не стоит удивляться подобным метаморфозам».

Чижевский сразу понял, что не прогадал с выбором хозяина: Варяг умел держать слово, имел массу влиятельных друзей и вообще был сильной личностью. Он никогда ничего не записывал, но, услышав что-то однажды, запоминал навсегда. В его голове хранилось огромное количество полезной информации: даты, адреса, номера телефонов, суммы сделок и многое другое. Чижевский не сомневался в том, что, распорядись судьба несколько иначе, и Варяг мог бы сделаться гордостью российской разведки…

— Я вас вот о чем хотел спросить, Владислав Геннадьевич… А что, если Платонов не объявится через три дня?

Между бровями Варяга прорезалась складка, четче обозначились скулы.

— Думаю, объявится. Он не показался мне глупым человеком. Но на всякий случай разработай план «вброса» компромата — кому, куда и сколько. С поста его в итоге наверняка снимут, а к его преемнику мы подход найдем.

Чижевский услужливо распахнул перед Варягом тяжелую дверь. Хозяин поблагодарил его кивком и вошел в свой кабинет. Буквально на днях Варяг сделался генеральным директором концерн «Интеллект» со скромным окладом в пять тысяч долларов. У многих воров, знавших возможности Смотрящего, такая непритязательность вызывала улыбку. В его распоряжении находился весь российский общак, составлявший едва ли не половину годового национального дохода страны.

В уставе концерна значилось, что «Интеллект» может заниматься продажей энергоресурсов, хотя для многих не являлось секретом, что сфера его деятельности была значительно шире: люди Варяга брали под свое покровительство банки и крупные предприятия и за это получали неплохой процент с их дохода. Одним телефонным звонком Варяг разрешал самые запутанные вопросы отношений между конфликтующими группировками, частенько выступал меценатом, а если требовалось, под небольшой процент давал деньги даже субъектам Федерации. Уже несколько раз за последние недели Чижевский видел, как из здания гостиницы, в котором находился офис «Интеллекта», несколько парней в камуфляжной форме выносили тяжелые мешки из прочной водонепроницаемой ткани. В мешках находились деньги, чаще всего валюта. Однако даже у отпетых беспределыциков не возникало и мысли о том, чтобы совершить налет на броневичок концерна, набитый долларами. К покушению на свою казну воровское сообщество отнеслось бы так же, как религиозные фанатики — к осквернению чудотворной иконы. Покуситься на общак означало подписать себе неотвратимый смертный приговор.