МАРИ ЮНГСТЕДТ - НЕСКАЗАННОЕ

— Кто там? — крикнул он.

Вопрос повис в темноте. В ответ ни звука. Он присел на табуретку, в панике схватил бутылку и сделал несколько глотков. Прошло несколько минут, и ничего не случилось. Он застыл, ожидая непонятно чего.

Вдруг кто-то громко постучал в окно. Хенри подскочил от неожиданности, чуть не выронив бутылку, вмиг протрезвел и, затаив дыхание, посмотрел на закрывавший окно картон.

Стук всё продолжался — сильные гулкие удары. Как будто стучали не кулаком, а каким-то предметом. Хенри показалось, что стены сблизились и комната стала меньше; страх мёртвой хваткой сдавил ему горло. Его загнали в ловушку, словно крысу, а теперь решили напоследок поиграть с ним. На лбу выступила испарина, живот скрутило, ему срочно нужно было в туалет.

Стук превратился в ритмичные, монотонные удары в окно. Если он позовёт на помощь, никто всё равно не услышит. Середина недели, на дворе ночь. Он — или они? — собирается разбить окно? Не поможет — окно слишком маленькое, туда не пролезть. А дверь он запер, это точно.

Удары вдруг прекратились. Всё его тело напряглось, он прислушивался к зловещей тишине.

В таком состоянии он просидел неподвижно почти час, потом всё же решился встать, но сделал это слишком резко: сразу же закружилась голова и Хенри повело, у него перед глазами замельтешили светящиеся круги. Ему срочно надо в туалет, совсем невмоготу. Он едва стоял на ногах.

Открыв дверь, он сразу понял, что этого делать не стоило.

Фанни разглядывала своё отражение в зеркале, расчёсывая блестящие волосы. Карие глаза и смуглая кожа достались ей от папы, родом с Ямайки. Мулатка, но при этом никаких негроидных черт: маленький прямой нос, тонкие губы, длинные иссиня-чёрные волосы до самой талии. Одни принимали Фанни за индианку, другие думали, что она родом из Марокко или Алжира.

Выйдя из душа, она надела трусики и просторную футболку. Только что Фанни отскребла себя жёсткой щёткой, купленной в универмаге «Олене». Щетина царапала кожу, оставляя следы. Увидев её приобретение, мама спросила, зачем ей это.

— Чтобы мыться, зачем ещё! Так грязь лучше отмывается и для кожи полезно, — объяснила она маме. А потом добавила, что иначе от запаха конюшни не избавиться. Душ был для Фанни лучшим другом.

Она повернулась к зеркалу боком и стала разглядывать своё худое тело. Расправила ссутуленные плечи, и грудь сразу же выпятилась вперёд, став ещё более заметной. Именно поэтому Фанни всегда немного сутулилась. Она созрела довольно рано, грудь стала расти, когда девочка училась только в четвёртом классе. Сначала она делала всё возможное, чтобы как-то скрыть её, — например, ходила в свободных, мешковатых кофтах.

Хуже всего приходилось на физкультуре. Фанни всегда носила спортивные бюстгальтеры, которые утягивали грудь, но, когда она прыгала или бегала, всё равно было заметно. Изменения, происходящие с телом, вызывали у неё отвращение. Почему, взрослея, люди становятся такими противными? Она брила подмышки, как только волосы отрастали хотя бы на миллиметр, начиная колоться. Уж не говоря о волосах в других местах. И о появлявшейся раз в месяц крови, которая пачкала трусы и простыни, когда она протекала ночью. Фанни ненавидела своё тело.

К тому же она была ещё и темнокожая. А ведь ей так хотелось выглядеть как все остальные. В их классе, кроме неё, было ещё двое темнокожих, но они — близнецы, поэтому не чувствуют себя одинокими. Двух братьев родом из Бразилии усыновила шведская семья, и ещё они лучше всех играли в футбол. Все считали, что они крутые, потому что похожи на Роберто Карлоса. Цвет кожи оказался этим двоим на руку, а вот Фанни — нет. Она мечтала стать невидимкой.

А ещё ей очень хотелось дружить с одноклассниками, хотелось, чтобы у неё появилась лучшая подруга, которой можно будет всё рассказать, поделиться своими проблемами. Но в школе на неё уже давно никто не обращал внимания. Она всегда шла в школу и возвращалась домой одна, впрочем, прекрасно понимая, что сама виновата. Когда она перешла в седьмой класс, её сначала звали погулять после уроков, но она всегда отказывалась. Не потому, что не хотела, — просто ей всегда надо было домой к Кляксе, помогать по хозяйству. О том, чтобы пригласить кого-нибудь из ребят к себе, и речи быть не могло. Скорее всего, их ждала бы неприбранная, прокуренная, погружённая в полумрак квартира и стол с остатками завтрака. Депрессивная мама с сигаретой в зубах и бокалом вина в руке. Нет, спасибо, такого Фанни не желала ни себе, ни своим друзьям. Потом ещё по школе слухи пойдут, ей будет стыдно, а у неё и без того хлопот полон рот.