Анатолий Галкин: Тихий омут

– Так это все, кто в рынок рванулся – авантюристы, – снова напомнил о себе Олег. – Не авантюристы сейчас сидят и ждут зарплату, а все шустрые, пробивные, деловые – они давно уже деньги делают.

– Плохой ты лингвист, Крылов, – не глядя на Олега, проворчал Савенков. – Да, деловые – делают деньги, а авантюристы делают долги. И долги для них ликвидировать труднее, чем самого кредитора… Давай, Варвара, по каждому, но очень коротко.

Варя взглянула на разложенные перед ней бумаги, поправила очки и сосредоточилась. Она стала похожа на молодую учительницу, начинающую урок. Слишком молодую для своих сорока лет.

Но начать свой, вероятно очень обстоятельный, доклад она не успела. Нервный, требовательный, хозяйский звонок в дверь возвестил о приходе Павленко. В этом никто не сомневался. Так громко и настырно мог звонить только он. И только он мог протиснувшись в дверь занять собой и все пространство холла и всех комнат сразу.

Савенков тоже не был худым. Скорее наоборот. И даже очень наоборот. Но соперничать с Павленко он не мог. Тот был просто крупнее – выше, шире, массивней. И он, очевидно, излучал какую-то энергию, что в его присутствии всем и всегда было тесно.

Без долгих приветствий Савенков усадил гостя на председательское место, всячески демонстрируя, что в офисе «Совы» царит напряженная, деловая обстановка. Как и всегда!

Беседе началась в полной тишине. Павленко с видом обиженного мальчика посмотрел на пустой (в смысле напитков) стол и укоризненно глянул на Варвару. Та изобразила понимание ситуации, виновато потупила глаза, а затем настойчиво и вопросительно перевела взгляд на Савенкова. Он добродушно кивнул и обратил свой взор на одну из дверок серванта. При этом был произведен целый каскад молниеносных жестов. Сообразив, что его сурдоперевод мало кто понял, Савенков пояснил:

– Нам еще работать и работать. Так что ты, Варвара, всем по чуть-чуть налей, только понюхать, а уж гостю – сколько его душа пожелает. Правда, господин Павленко и не гость у нас…

– А кто же я? Хозяин? Одно слово, что контрольный пакет имею. Даже генерального директора сменить не могу. Но и вы без меня не можете. Ловко ты устроился, Савенков… Но за тебя в следующий раз выпьем… Вы, ребята, за меня поднимете… Мне очень не хочется быть третьим.

Павленко опрокинул в себя полный фужер коньяка и стал с интересом рассматривать лица сыщиков. Все замерли, глядя на него и ожидая продолжения. Первым пришел в себя Савенков.

– Ты, брат, артист. Гоголь ты, а не Павленко. Такую немую сцену забабахал. Всех заинтриговал, заворожил, запугал… Что это ты так разволновался? Давай подробности. Колись.

Павленко не стал отвечать сразу. Он машинально потянулся за бутылкой, стоявшей в центре стола, но неожиданно для себя увидел, что его рука дрожит. Главное, он почувствовал, что это увидели все. И теперь все знают, что он, такой больной и так элементарно трусит, мандражирует, дрейфит.

Предательская рука, так и не достигла бутылки, была срочно возвращена на место и туго прижата к столу. Павленко сделал несколько глубоких вдохов, но осознав, что успокоиться ему все равно не удастся, печально взглянул на Савенкова и начал исповедоваться:

– Да, боюсь. Потому что есть основания. Ты не все знаешь, Савенков. Я позавчера у Ираклия был.

– У Кавторадзе? Ты что, знал его хорошо?

– Как тебя. Только что в школе с ним вместе не учился… Его Дибич к себе пригласил, а он решил со мной переговорить – знал, что у меня с этим генералом старые связи… Сидим мы с ним, Ираклий в глаза мне посмотрел, рюмку поднял, – на этой фразе Павленко сделал молниеносный бросок к бутылке и для достоверности сказанного налил себе полный фужер. – Вот так мы сидим, а он и говорит: «Жалко Маруева. Но вчера – он, завтра – я, а послезавтра – ты». Что, каков сюжет!?

– Да, Павленко, есть повод… оробеть. Вчера я… Ну, не было меня в Москве… Выездное совещание.

– Понятно.

– Что тебе понятно, Савенков? Ты не за моим моральным обликом следи. Тут жизнь на волоске висит… А с этим я скоро завяжу. Стану примерным семьянином. Я вам еще в прошлом году обещал.

– Верим!.. Так может быть Кавторадзе это просто так сказал, размышляя о бренности бытия.

– Тогда я тоже так подумал. Я ему даже сказал: «Точно, брат. Все там будем». Но когда меня сегодня Дибич огорошил, я все вспомнил и… сразу к вам.

На несколько минут в комнате зависла тишина. Все понимали, что привычная для «Совы» атмосфера общения с полушутками и самоиронией не очень сейчас подходит. Не тот случай. Две смерти подряд и намек на явную угрозу для Павленко, для основателя их фирмы, для их благодетеля, спонсора и просто хорошего мужика – здесь не до улыбок… Все добросовестно переваривали полученную информацию, боясь даже скрипнуть стулом.