Андрей Курков - Пикник на льду (Смерть постороннего)

Виктор нашел в аптечке снотворное, проглотил две таблетки, запил еще теплой водой из чайника и пошел в спальню.

На следующее утро в десять часов снова позвонил главный. Он был доволен «крестиком». Извинился еще раз за то, что нарушил ночной сон.

Сказал, что через пару дней уже можно будет заходить в редакцию, но главное при этом – не забывать дома корреспондентскую «корочку», так как теперь на всех этажах и на входе дежурит ОМОН.

На улице продолжалась хрустящая морозом зима. Было довольно тихо.

Стоя с жезлой у плиты, Виктор размышлял: чем бы заполнить новый день.

С одной стороны, учитывая рабочую ночь, он мог бы вполне устроить себе выходной. Но выходной еще больше нуждался в заполнении чем-то интересным, чем день обычный. И поэтому Виктор решил после кофе сходить к киоску за газетами, а уже после этого решить, что делать дальше.

Вторую чашечку кофе он пил уже с газетами под рукой. Первым делом прочитал свой ночной труд, напечатанный полумиллионным тиражом на предпоследней странице газеты. Все слова были на месте, редактор к тексту не притрагивался. Хотя тут Виктор сообразил, что редактор скорее всего ночью спал, в то время, как текст «садили» на страницу перед тем, как заработал печатный станок. Вернувшись к первой странице своей газеты, Виктор прочитал длинную, во всю полосу передовицу: «Война не кончилась, наступило перемирие». В перемешку с фотографиями, напоминавшими фотографии времен штурма Грозного, на странице по-военному выстроились колонки текста. Виктор машинально втянулся в чтение статьи. Чем больше он читал, тем больше она его затягивала. Оказалось, пока Виктор жил нормальной жизнью в Киеве шли почти настоящие бои – разборки «двух мафиозных кланов».

По крайней мере именно так утверждалось в статье. Семнадцать убитых, девять раненых, пять взрывов. Среди погибших – шофер главного редактора, три милиционера, какой-то арабский бизнесмен, несколько человек, личность которых не удалось установить и солистка Национальной Оперы.

Просмотрев другие газеты, Виктор заметил, что «войне» там было уделено намного меньше внимания, чем в «Столичных вестях». Зато чуть больше было написано о гибели солистки Оперы. Ее тело было найдено рано утром на нижней станции фуникулера. Она была задушена кожаным ремнем.

Кроме того, пропал ее муж – архитектор, а сама квартира была перевернута вверх дном – в ней явно что-то искали.

Виктор задумался. Смерть солистки, похоже, не имела ничего общего с войной кланов. Это было совершенно «постороннее» преступление. «Может, к этому приложил руку ее исчезнувший муж? – подумал Виктор. – А, может, я и сам приложил к этому руку? – собственная мысль внезапно испугала его. – Ведь в некрологе на Якорницкого я написал о ней. Конечно, без фамилии, не раскрывая, но наверняка все это было для многих слишком прозрачным намеком… И, может, для мужа это стало последней каплей?..»

Виктор тяжело вздохнул, мгновенно почувствовав себя страшно утомленным собственными допущениями.

– Чушь! – прошептал он сам себе. – С чего мужу устраивать обыск в собственной квартире?..

День был закончен, как ни странно, довольно продуктивно. На столе лежали три готовых «крестика». За окном темнел зимний вечер. Над чашкой свежезаваренного чая поднимался пар.

Виктор пробежал строчки новых текстов глазами. «Крестики» были коротковаты, но все потому, что он давно не был в редакции и не брал у Федора дополнительной информации на своих героев. Но в этом проблемы не было. Пока не напечатан текст, с ним можно работать, к нему можно возвращаться.

Выпив чаю, он выключил свет в кухне и собирался было идти ложится спать, как вдруг услышал стук в двери.

На мгновение замер в коридоре, прислушиваясь к тишине. Потом, оставив тапки там, где стоял, босиком подошел к двери и заглянул в глазок. Перед дверью стоял Миша-непингвин.

Виктор открыл.

У Миши на руках спала Соня. Он зашел молча. Только кивнул вместо «здрасте».

– Где ее можно положить? – спросил Миша, глядя на дочку.

– Там, – прошептал Виктор, кивком головы указав на дверь в гостинную.

В гостинной комнате Миша опустил Соню на диван и, стараясь ступать как можно тише, вернулся в коридор.

– Пойдем на кухню! – сказал он Виктору.

На кухне снова зажегся свет.

– Поставь чайник! – сказал Миша.

– Недавно кипел, – ответил Виктор.

– Я у тебя до утра посижу… – сказал Миша как-то заторможено. – А Соня пусть пока здесь поживет… Хорошо? Пока все не уладится…