Владимир Колычев - Хозяин города

– Пищей богов, – улыбнулся Пляцков.

– Ну что, почувствуем себя богами?

– Да я только за…

– Но сначала в отдел заскочим. Надо Шумову сказать, что завтра разборка намечается.

Гордеевский пруд – территория Советского района. Если там произойдет заварушка с трупами, Петухова вызовут на ковер, и полетят перья. А он потом начнет снимать стружку с подчиненных. Ощипанный петух – страшная птица, под нее лучше не попадать.

В жизни Герцен и Свердлов встретиться не могли ни при каких обстоятельствах: один умер, когда другой еще не родился. Но улица имени первого запросто могла пересечься с той, которую назвали в честь второго. Например, в Народовольске.

А на перекрестке двух этих улиц Богдан встретил Ладу. Он о ней сейчас и не вспомнил бы, если бы судьба вновь не свела их вместе. В прошлый раз Городовой был на машине, а сейчас – на пешемобиле. И сейчас Лада остановила его. Новенькая «девятка» цвета спелой вишни жарким солнечным днем смотрелась великолепно. И сама Лада, такая же навощенная и сверкающая, свежая и сочная, как только что сорванная с ветки вишня. И такая же таинственная, как содержимое машины, закрытое непроницаемо затемненными окнами.

Улыбнулась она ему не очень приветливо, но за этой внешней холодностью проглядывалось кокетство. Модная, мастерски сделанная прическа, короткий шелковый сарафан с открытыми плечами. Ноги загорелые и столь красивые, что у Богдана невольно захватило дух.

– Я даже знаю, куда вам ехать, товарищ старший лейтенант, – сказала она.

– Ну, если знаете…

Богдан сел в машину, закрыл за собой дверцу. Он чувствовал определенную растерянность и даже скованность, но при этом старался, чтобы это не прорывалось наружу в неловких движениях.

– Почему с пустыми руками? – спросила она, отпуская сцепление.

Лада тоже хотела казаться непринужденно раскрепощенной, поэтому первую скорость включила с небрежностью бывалого водителя, но машину стронула рывками. Не смогла поймать момент между сцеплением и «газом». Но ничего, «девятка» все равно поехала. А Богдан сделал вид, что ничего не заметил.

– А что у меня в руках должно быть?

– Ну преступник… – сказала она, стараясь замять неприятный момент.

– Так сейчас закон новый вышел. Задерживаешь преступника, выписываешь ему повестку, и на следующий день он сам приходит в отдел. Сутки ему даются, чтобы с родными и близкими попрощаться, сухарей насушить…

Какое-то время Лада обдумывала его слова, затем уличающе улыбнулась.

– Шутишь!

– Да нет, просто мечтаю вслух. Представляешь, как было бы здорово? Находишь подозреваемого, объясняешь ему свою версию преступления, и если в ней есть логика, он с тобой соглашается и признает себя виновным. Как у Агаты Кристи. А на следующий день еще и с вещами к тебе приходит.

– Размечтался…

– Вот я и о том же.

– А где твой боевой «Москвич»?

– Не такой уж он и боевой.

– Почему?

– Боевая машина пехоты должна выдерживать автоматный огонь. А мой «Москвич» не выдержал.

– По твоей машине стреляли?

– Стреляли по мне. А попали в нее.

– Из автомата?

Богдан громко вздохнул. Пули вытащили, железную плоть подлатали, какое-то время после этого машина ездила, а вчера вдруг сломалась. Что-то с проводкой. Сегодня вечером обещали сделать. А пока приходится ходить пешком.

– Веселая у тебя работа.

– Да как обычно… У тебя как дела?

– Ну, если мне сухари сушить не придется, то все в порядке…

– Если насчет Вадима Ивченко, то к тебе претензий уже нет.

Так что Лада могла высадить его из машины прямо сейчас. Бояться ей больше нечего и заискивать перед Богданом вовсе не обязательно.

– Я знаю.

Она выразительно посмотрела на него. Дескать, в общении с ним она не ищет личную выгоду. Ей от него нужно другое… Что именно, тут он должен догадаться сам.

– В общем, на жизнь не жалуешься, – заключил он.

– Нет. Все хорошо… – Какое-то время она о чем-то напряженно думала, затем спросила: – Я так понимаю, ты весь в работе?

– В общем, да.

– Я слышала, в городе разборки какие-то были? Стреляли, убивали…

– Ага, стрелялки. И убивалки.

– Тебе чуть не досталось, да?

– Что-то в этом роде…

– Я, это, чего спрашиваю… Работы сейчас, наверное, очень много?

– Из-за этого? Нет, с этим все улажено. Виновные установлены, дело, считай, закрыто…

Богдан кражами занимался, а сейчас лето – люди по морям разъехались, по дачам, их квартиры домушники ударными темпами чистят. Гастролеров много. Потому количество преступлений растет, процент раскрываемости падает. А показатель по этой части – бумажный бог, которому поклоняются все, от рядового опера до начальника ГУВД. Потому и приходится бегать, сбивая каблуки и стирая подошвы.