Владимир Колычев - Хозяин города

– Да, – выдавила из себя Лиза.

– А два?

– Ты можешь приходить хоть каждый день. Только Никита ничего не должен знать. И чтобы с ним ничего не случилось…

– Ты ставишь мне условия? – раздраженно спросил он.

– Нет, я переживаю за Никиту… Поверь, он никому ничего не собирается рассказывать. И к Городовому точно не побежит…

– Твой Никита – предатель. Но ему повезло, что у него умная жена… Не буду я его убивать. Считай, что ты спасла его… Ладно, пойду я. Дел много. Но завтра я к тебе заскочу…

Лиза согласно кивнула, но ничего не сказала. И провожать его не пошла.

В машине Радилов включил приемник, настроил на волну «жучка», установленного в квартире. Но Лиза долго не подавала признаков жизни. Не раньше чем через час она поднялась, побрела в душ, потом снова легла. Никому не звонила, никому не жаловалась. Но ведь это не значит, что она не сделает это потом…

Что-то надо было делать – и с ней, и с ее дураком мужем.

Телефон зазвонил – как будто кто-то пилой по нервам прошелся. Столько работы за последнее время пришлось переделать: то одно, то другое – только успевай поворачиваться. Ничего, Богдану к таким темпам не привыкать, с работой он справился. И другие опера вкалывали как надо. Тут и желание работать, и везение – одно наложилось на другое и дало результат. Хоть и за короткий период, но раскрываемость была стопроцентной. Вернее, могла быть, если бы не одно досадное обстоятельство.

В Каме выловили труп девушки. На самоубийство не спишешь, потому что задушили ее, прежде чем бросить в воду. Перспективы по этому делу очень смутные. Обидно, что тело совсем чуть-чуть не доплыло до соседнего Камышского района… Ну да ладно, такая ложка дегтя бочку меда не испортит. Скорее наоборот. Потому что ста процентов раскрываемости в природе просто не существует, бывает только липовый показатель. Шумову никто бы не поверил, если бы он вдруг представил цифру с двумя нулями.

Вал по раскрываемости дали, но теперь его надо было еще и оформить. Потому и разболелась рука от писанины. А ее так много, что на вечер не отложишь. Дня мало; возможно, и завтра придется сиднем за рабочим столом сидеть. А тут еще телефон…

Впрочем, внешнее раздражение ни в чем не выразилось. Богдан взял трубку с невозмутимым выражением лица, без суеты приложил к уху.

– Слушаю, Городовой.

– Товарищ старший лейтенант, у меня проблемы! – тревожной сиреной взвыл Юшкевич.

Этот фрукт всерьез считал, что Богдан – его «крыша». Хотя бы копейку-другую предложил из приличия. Нет, жаба его душит… Или хотя бы имя-отчество его выучил. Нет, для него Богдан – просто товарищ старший лейтенант. Сказать бы ему, в каком овраге и что сейчас доедают его товарищи…

– Что, снова наехали?

Убийства, что взорвали город, раскрыты, и уже две недели в городе спокойно. Относительно спокойно. Потому что бригада Кота раскололась сначала на две, а затем и на три части, и эти огрызки сейчас копят силы, чтобы начать войну за единение – разумеется, под своим началом. В любой момент может вспыхнуть пожар – стрельба, трупы…

Ситуация в других районах города еще хуже. Агрессия годами копилась в бандитских бригадах, но Махор своей твердой рукой держал крышку котла, не позволяя беспредельному джинну вырваться на свободу. Но Махора больше нет, Гусар не в состоянии навести порядок, поэтому темная энергия высвободилась и пошла гулять по городу. В Юбилейном районе на прошлой неделе было четыре трупа, на днях – еще семь. И это не считая раненых. Румын и Вентиль выясняли отношения без всяких там дипломатических премудростей. Слово взял «товарищ маузер», поэтому разборки между бандитами заканчивались кровью. Сейчас там вроде бы все успокоилось, но надолго ли?

В Закамском районе вообще караул. Там, говорят, объединились бригады Виста и Рысака, чтобы раздавить более сильного Талера. Там и на разборках кровь льется, и одиночные отстрелы входят в моду. Талера уже ранили, но позиций своих он вроде бы не сдает…

– Да пришли тут… говорят, что я им должен платить.

– Ничего ты им не должен, – сухо сказал Богдан.

– Вот и я о том же.

– Давай подъезжай. Напишешь заявление, будем работать.

– Заявление?.. Но я думал…

– Думать у нас Конституция не запрещает. Поэтому думай, Илья Георгиевич. Без заявления работать не буду.

– Но дело в том, что в прошлый раз они вас испугались…

– Кто «они»?

– Ну бандиты… Те самые, которые в прошлый раз были…