Владимир Колычев - Хозяин города

Да и лишним человеком его никак не назовешь. Тот же Федорук перевелся служить в «ридну Украину», Юра Филиппов перешел служить в оперчасть СИЗО, потому что там год засчитывался за полтора. Неблагонадежный Рома Гущин возглавил паспортный стол Закамского района, теперь он как бы уважаемый человек. Туго с кадрами, и Пляцков оказался как нельзя кстати.

Шумов недолго вводил его в курс дела, почти сразу же засунул на суточное дежурство в оперативно-следственную группу – сначала под присмотр Богдана, затем – Варенцова. Неплохо он себя показал, потому сегодня дежурит сам, без наставника.

– Горшковым займешься. Узнай, из какой он банды и откуда взялся «Мерседес».

– Да, кстати, из ГАИ звонили: «Мерседес» принадлежит гражданину Юшкевичу Илье Георгиевичу.

– Замечательно. Только Горшкову этого не говори. Пусть сам признается. Если нет, тогда скажешь. И если своего бригадира не назовет, скажи ему, что знаешь это и без него. Из банды Кипятка он. Слышал о таком?

– Что-то краем уха…

– Эта банда южную часть нашего Советского района держит. Контролирует речной вокзал и наш РОВД, – усмехнулся Богдан.

– Не понял, – недоуменно повел бровью Эдик.

– Ну это если по территориальному принципу. Но возможно, кто-то из наших кормится из бандитских рук.

– Кто?

– Дед Пихто…

У каждого человека есть хобби – кто-то собирает марки, значки, кто-то коллекционирует картины и драгоценные камни, а Городовой увлекается вербовкой агентов. Жены у него нет, работать можно хоть до полуночи, так что время для этого дела есть. Вот и сегодня он обработал администратора из гостиницы «Кама». Жулик на допросе проболтался, сказал, что через этого типа получил наводку на богатого клиента. На этом Богдан и сыграл. Взял этого деятеля в оборот, пригрозил ему статьей из Уголовного кодекса и заставил стучать. А «Кама» – это не только самая лучшая в городе гостиница, но еще и ресторан, где любит собираться всякое жулье. Был у Городового там один «глазок», теперь вот второй появился… Такая у него работа, что без оперативной информации далеко не уедешь. Под лежачий камень вода не течет, потому и приходится ворочаться…

Принудительно-добровольные осведомители раскиданы у него по всему городу, потому и владеет он информацией о криминальной обстановке. Потому и есть у него сведения, что не все сотрудники органов чисты на руку. И в райотделе не все хорошо, и в прокуратуре свои оборотни; про кого-то Богдан знает точно, о ком-то догадывается. Но свою информацию он обнародовать не станет. Время нынче такое, жажда личной наживы для многих стала смыслом жизни. Убери одного хапугу – на его место тут же придет другой. К тому же не все взяточники – сволочи и предатели.

Знал он таких людей, которые за деньги отмазывали преступника от статьи, но в трудную минуту могли прийти на помощь своему товарищу. Даже под бандитскую пулю встать, если вдруг что… Конечно, не хотелось иметь дела с продажными, но что делать, если других нет? Уберешь одного такого, а на его место придет какая-нибудь темная лошадка с той же рваческой сущностью; пока изучишь ее, приноровишься… Нет, уж лучше оставить все, как есть. Проще работать, когда знаешь, что и от кого ожидать…

– Сам все узнаешь, Эдик. Осмотришься, приглядишься, если не дурак, своим умом дойдешь… Главное, сам на этот скользкий путь не становись. Самому же от себя противно будет…

– Да нет, бандитам я продаваться не стану, – мотнул головой Пляцков.

– Бандиты сами продаются. Если цену знать… Постарайся выбить из Горшкова все, что он знает. Чем больше от него узнаем, тем лучше. Давай, дерзай.

В кабинет к себе братков тащить не хотелось. Там и без того мрачная аура, а еще от этих упырей бандитских нечистой силой фонить будет. В подвальном этаже перед изолятором временного содержания имелось только одно специальное помещение для допросов. Туда Богдан выдернул Горшкова, для Эдика. А сам отправился в камеру к Берулову.

Это было небольшое помещение с шершавыми стенами и бетонным полом. Тусклая зарешеченная лампочка под потолком, полуразрушенный постамент с чашей «Генуя», над ней водопроводная труба. Четыре спальных лежака, стол, вмурованный в пол. Камера не одиночная, но соседей у Берулова не было.

Городовой как будто не заметил, что дверь за ним закрылась. Его, казалось, совсем не пугало, что руки у бандита развязаны. А парень он мощный; если вдруг сможет ударить первым, то Богдан может остаться в проигрыше.