Владимир Колычев - Хозяин города

– Я так и понял… Может, поможем человеку?

Богдан глянул на Пляцкова с ироничным интересом.

– Как ты себе это представляешь?

– Ну ты же говорил на этот счет с Кипятковым.

– Говорил. По душам. И неофициально.

– Это я понял… Может, еще раз поговорить?

– Зачем?

– Хитромудрому этому помочь.

– Зачем?

– Может, он у тебя «Москвич» твой купит. По бартеру. За новенькую «девятку», например. А что, разве ты жизнью не рисковал, когда с Кипятком разбирался?

– И ты туда же, – с упреком во взгляде, совсем невесело усмехнулся Богдан.

– А что не так?

– Да все так. Только мы не бандиты, Эдик. Мы не за деньги защищаем, у нас все по закону.

– Да, но по закону много не заработаешь.

– Легких денег захотел? – сурово спросил Богдан. – Ладно, посмотрим, какие они легкие…

– Я не говорю, что они легкие, – замялся Пляцков.

– Если не знаешь, лучше не говори. Но ты сказал. Считай, сам напросился.

Эдик неплохо справлялся со своей работой, за последний месяц несколько мелких краж раскрыл. Все у него получается. Может, потому он и думает, что с бандитами работать так же просто, как с воришками. Что ж, тогда ему не помешает практическое занятие по этой теме. И Богдан готов был его преподать прямо сейчас. Поэтому и направился в гости к Кипятку.

Не хочет Юшкевич писать заявление – не надо. Он не обязан этого делать, а Городовой вовсе не должен ему помогать. Но ему не нравилось, что Кипяток пошел против него, поэтому и возникло желание объясниться с ним по-мужски. И заодно Пляцкова с ним познакомить.

– Куда мы едем? – спросил Эдик.

– За Куцепаловым. А что?

Богдан только что собирался везти Пляцкова к Кипятку, но эмоции всплеснулись и улеглись. Хотя и не настолько, чтобы он поменял планы. Сначала первостепенные дела, а потом уже все остальное.

Как ни крути, но Кипяток опасный человек, и связываться с ним значило рисковать своей жизнью. За себя Богдан как-то не очень переживал, но он не простит себе, если из-за его горячности что-то случится с Пляцковым. Поэтому лучше жизненный урок отложить на лучшие времена. А то, что Кипяток наехал на Юшкевича, так Городовой мог спокойно умыть руки. Ничто не обязывало его стоять на страже чьего-то кошелька. Вот если бы Юшкевич написал заявление с требованием принять меры, тогда другое дело. Но ведь этого нет, значит, Богдан имеет полное право остаться в стороне…

Полдня он ездил по городу в поисках человека, которой мог быть причастен к недавнему ограблению с убийством. И все-таки нашел его. Задержал, надел на него наручники, посадил к себе в машину и повез в отдел. Пляцков сидел рядом с подозреваемым, поэтому Богдан мог ехать спокойно, без оглядки.

А возвращался он по набережной: так уж пролегал его маршрут. Поэтому он проезжал мимо речного вокзала. А у входа, как назло, стоял Кипяток. Один телохранитель с ним, а напротив – охранник с опущенной головой. Похоже, парень в чем-то проштрафился, а Кипяток ему выговаривал. Богдан должен был проехать мимо. Нет, он обязан был это сделать, но нога сама нажала на педаль тормоза.

– Патрон в патронник загони, – сказал он, обращаясь к Пляцкову. – И с предохранителя сними…

У него самого патрон уже в стволе. А с предохранителя пистолет снять нетрудно. И пока взволнованный Пляцков исполнял его указание, он опустил заднее стекло и приковал Куцепалова к двери. Для этого ему пришлось выйти из машины, но Кипяток был так увлечен, что ничего не замечал вокруг себя. И его телохранитель считал ворон.

Богдан подошел к нему как раз в тот момент, когда он ударил проштрафившегося охранника в живот. Парень слегка согнулся в поясе и с искаженной от боли физиономией подался назад.

– А вот этого делать нельзя!

Кипяток резко развернулся к Богдану, и его лицо исказила раздосадованно-злая гримаса.

– Городовой, твою за ногу!

– Зачем животину тиранишь? – кивком головы показав на охранника, спросил Богдан.

Парень уже оправился от удара и теперь готов был наброситься на него, исполняя волю своего босса. На то он и «бык»…

– Ничего не было, начальник.

– А мне показалось, что было…

– Тебе мерещится, начальник. С бодуна, наверное? – ухмыльнулся Кипяток.

– Нарываешься, Леша.

– Да нет, начальник, это ты нарываешься!

Кипяток повел головой в сторону крыльца, со ступенек которого спускались два мордоворота в темных двубортных пиджаках, взятых на размер-два больше положенного, чтобы сквозь одежду не проступали пистолеты в подмышечной кобуре.