Владимир Колычев - Хозяин города

– Может, ко мне домой?

– А ты женат?

– Нет. Возьмем шампанского, купим ананас…

– Ананасы в шампанском?.. Может, лучше сырок «Дружба» и бутылка водки? Так верней, – засмеялась она.

– Что верней?

– Пьяная женщина быстрее сдается.

– Ты хочешь быстрее сдаться?

– Нет. И водку я пить не буду… А от шампанского не откажусь.

– Может, сначала сдашься, а потом шампанское? – спросил Радилов, сворачивая под мост.

Он не думал убивать Ладу, просто уже не мог терпеть: слишком уж возбуждала его эта девчонка.

– Ты думаешь, у тебя получится?

– Я не думаю, я уверен.

– Мне, конечно, нравятся уверенные в себе мужчины, но не до такой же степени, чтобы раздвигать ноги.

Лев загнал машину под мост подальше от дороги, остановил ее, заглушил мотор.

– Не надо ничего раздвигать. Я сам раздвину…

Он навалился на Ладу, откинул спинку ее кресла.

– Ну, если ты такой самостоятельный, – прошептала она, отвернув голову.

Он полез к ней под юбку, подцепил пальцами верхний срез колготок, стал стаскивать их вместе с трусиками. Девушка сначала приподняла таз, затем подняла ноги, помогла ему избавиться от препятствий…

Знала бы Лада, что сотворил он вчера с Настей, она не стала бы сдаваться. Она бы сейчас выла от ужаса, тщетно пытаясь вырваться из-под него. Но нет, она лежит смирно, с затаенной улыбкой на губах. Может, устроить ей взрыв с летальным исходом?..

Далеко не всегда незваный гость – хуже татарина. Майор Ревякин появился неожиданно, но Богдан очень рад ему. Вскочил со своего места. Они крепко пожали руки друг другу, обнялись по-братски.

Непримечательной он наружности; увидишь такого в толпе, не обратишь на него внимания. Среднего роста, не кряжистый, сутулость просматривается, косолапость. Но сердце у него – пламенный мотор, на этом движке он может работать как заведенный круглые сутки. Он и опером был, не мог спокойно на месте сидеть, и сейчас, возглавив уголовный розыск, продолжал оставаться эталоном кипучей деятельности.

– Кто это? – без всяких предисловий спросил он и, вынув из папки листок с изображением Улехова, положил его на стол.

– Его разыскивает милиция…

– Я в курсе. Улехов Лаврентий Дмитриевич, все такое…

– Уже не разыскиваем. Нашли.

– Где он?

– В морге.

– Не понял.

– Повесился он.

– В камере?

Богдан надул щеки и резко выпустил воздух.

– Это ты чего? – настороженно посмотрел на него Ревякин.

– Да вчера деятеля одного встретил. Про Улехова разговор зашел. Я сказал, что он повесился. И деятель задал точно такой же вопрос… Только ты искренне спросил, а он – не очень. Похоже, знал, что Улехова уже нет, – глядя на притихшего Пляцкова, сказал Городовой.

Ревякину его рассуждения непонятны, а ему должно быть интересно.

– Это ты о чем?

– Да так, вставка на вольную тему… Зачем тебе Улехов?

Богдан подошел к Илье, взял его за локоток, усадил на диван, сам устроился рядом. Пляцков включил чайник.

– Я понимаю, ты торопишься. Но ты же сам говорил, что здесь у нас не бухта-барахта. У нас серьезная контора, так?

– Это я с бухты-барахты, – улыбнулся Ревякин. – И времени мало. Верней, не хочется время на это тратить. Так, для острастки спросил… Убийство под суицид списывать надо, но кое-какие сомнения есть…

– Это ты о нашем убийстве?

– Нет, о нашем… Слышал, гражданочка из окна выпала?

– Да было что-то.

– Проститутка она. Красивая баба, квартира своя, машина. Клиенты к ней упакованные ходили… Вроде бы сама из окна выпала, все на это указывает. И пьяная была, и кодеин в крови обнаружили. Напилась, обдолбилась… Но мы на всякий случай соседку опросили, а у нее память фотографическая. Мы ее к себе пригласили, ну, чтобы фоторобот составить, а там у нас ориентировка на Улехова; она узнала, сказала, что ходил он к покойнице. И даже жил у нее…

– Когда это было?

– Последний раз она видела его четыре дня назад. Больше не появлялся.

– Не появлялся. Потому что как раз четвертого дня повесился. В лесу, на ветке… Только там, похоже, убийство. Сначала избили пацана, потом задушили, ну а для маскировки повесили.

– Есть подозреваемые?

– Он в секции кикбоксинга занимался, тренер там… Это с ним я вчера разговаривал. Он про камеру спросил… Что-то не то с ним, что-то не то… Шурина помнишь? Коваля?

– Ну, как забыть…

– Шурин тоже тренером был, а чуть весь город под себя не подмял. Коваль его учеником был. И кто Коваля завалил?

– Шурин.