Дон Уинслоу - Час джентльменов

Час джентльменов уже давно стал неотъемлемым атрибутом сёрферской жизни. Джентльмены — это вторая смена, которая является на пляж сразу после конвоиров зари. Вместо молодых ребят, спешащих на работу, в прибрежные волны окунаются ветераны сёрфа: пенсионеры, врачи, адвокаты, отошедшие от дел бизнесмены — одним словом, все те, для кого рабочий день с девяти до пяти остался в далеком прошлом.

Конечно, молодежи позволяется присоединяться к старичкам, но только при строгом соблюдении следующих правил:

1. Никогда не уводить волну у старичков.

2. Не выпендриваться, проделывая трюки, на которые уже не способны дряхлые тела ветеранов.

3. Держать мнение по любым вопросам при себе.

4. И никогда, никогда не произносить фразу: «Ты нам это уже рассказывал».

Потому что джентльмены любят поговорить. Да что уж там, порой они даже в воду не заходят — валяются себе на пляже и чешут языками. Делятся воспоминаниями о волнах своей молодости, которые с каждым разом становятся все выше, круче, длиннее и сложнее. В этом, разумеется, нет ничего странного. И Бун, еще когда был мерзким грэмми [3] Грэмми — молодой неопытный сёрфер, отличающийся крайней невоспитанностью, наглостью и невежеством. — одним из противнейших в городке, — быстро смекнул: если тусоваться со старшими сёрферами и держать болтливый язык за зубами, можно многому научиться.

Волны, каких, с твоей точки зрения, вообще не бывает, они лично наблюдали, и не один раз. В час джентльменов на пляж приходят те самые парни, что изобрели сёрфинг, и уж они-то могут многое порассказать — и о невероятных, никем не объезженных волнах, и о «золотом веке» сёрфинга.

Впрочем, среди джентльменов встречаются не только старики. Вместе с ними приходит и другая публика — высококлассные специалисты, владельцы процветающих фирм, словом, все те, кто так преуспел в жизни, что теперь может позволить себе вылезать из дому только на пляж.

Одним из таких счастливчиков был Дэн Николс.

Если бы вам вдруг захотелось снять рекламный ролик с участием сорокачетырехлетнего сёрфера из Калифорнии, вы бы точно выбрали Дэна. Этот высокий, крепкий загорелый блондин с белоснежной улыбкой и обворожительными зелеными глазами воплощал собой мужской вариант калифорнийской мечты. Но тот, кто, судя по одной внешности, решил бы, что Николс зануда и задавака, совершил бы большую ошибку.

Дэн — клевый парень.

Он вовсе не рос в нищете и голоде — о нет, дед Дэна занимался недвижимостью и оставил внуку приличное наследство. А Дэн взял это маленькое золотое яичко и вывел из него множество жирненьких цыплят. Он объединил любимое хобби с работой, создав великолепную линию одежды для сёрферов. Начинал Дэн с крошечного магазина в ПБ, а теперь он — гордый владелец шикарного небоскреба в Ла-Хойе, престижном квартале Сан-Диего. Майки с логотипом в форме буквы N мелькают не только в Сан-Диего, но и на улицах Парижа, Лондона, а может, даже какого-нибудь Уагадугу.

В общем, денег у Дэна Николса было завались.

А еще он отлично владел доской, поэтому среди джентльменов его мнение ценилось особенно высоко.

Проплыв за еле видной волной, Дэн Николс обнаружил Буна, безмятежно загорающего на своем лонгборде. [4] Лонгборд — доска для сёрфинга, отличается от стандартной большей длиной.

— Что нового? — поинтересовался он.

— Волн нет, — лаконично ответил Бун. — Привет, Дэн.

— И тебе привет. А чего ты с конвоирами не ушел?

— Лень, — честно признался Бун. — Лень, да и работы мало.

Если бы Бун не держал собственное агентство, то назвал бы себя безработным. Впрочем, какая разница, как сказать, мало работы или ее нет, если это примерно одно и то же.

— О, я как раз об этом и хотел с тобой поговорить, — оживился Дэн.

Бун приоткрыл глаза. Дэн говорил вполне серьезно, что было на него непохоже. Обычно он излучал радость и беззаботность, да и почему бы нет, собственно говоря? Вы бы тоже сияли как начищенный медяк, если бы у вас на банковском счете лежало несколько десятков миллионов.

— Чего такое, Дэн?

— Может, отплывем чуть подальше? — предложил Дэн. — Дело вроде как личное.

— Конечно, — кивнул Бун и пропустил Дэна вперед.

Через пятьдесят метров они остановились. Тут подслушать их смогли бы только бурые пеликаны. Эти птички считаются в Пасифик-Бич чем-то вроде талисмана. В их честь даже воздвигли статую — прямо под вышкой спасателей, на которую в ту самую минуту карабкался Дэйв, предвкушая очередной день любования фигуристыми туристочками.