Владимир Колычев - Бугор

Сторож стоял неподалеку. Вышвыривать Ларису он не стал, но за ворота вывел.

– Извини, дочка, хозяйка велит! – вздохнул он и развел руками, отчего ружье соскользнуло с плеча и прикладом воткнулось в снег.

Забрать бы у него ружье, пристрелить бы Катьку… Но ведь Ефимыч мужик, он не позволит обезоружить себя, еще и ударить может. А то и убить в угоду своей подлой хозяйке. Вывезут ее труп к реке, сбросят в прорубь, и станет она русалкой…

Ефимыч вернул ружье на плечо. Не стал он стрелять в Ларису. Захлопнул за собой калитку, и это было хуже выстрела. Он отрезал ей путь к теплу, к жизни. Мороз крепчает, обратную дорогу совсем занесло, и непонятно, то ли метель в ночи завывает, то ли волк.

Обратный путь – это верная смерть. Но выбора у Ларисы нет, и она возвращается в Приволье. Ей суждено умереть на этом пути, что ж, это будет наказанием за ее грехи.

Именем Российской Федерации… Признать гражданина Уварова виновным… Назначить наказание в виде лишения свободы сроком год и семь месяцев… Засчитать в срок время нахождения под следствием…

Демьян выслушал приговор с непроницаемым лицом. И ничто не дрогнуло в нем, когда судья постановил освободить его в зале суда. Как раз год и семь месяцев Демьян и провел под следствием, под стражей в областном изоляторе. Обвиняли его в превышении пределов необходимой обороны, в покушении на жизнь гражданина Зубова, которому он выстрелил в спину. Более чем полтора года мурыжили его под следствием, потому что на прокурорских давил преемник Жигуля, некий Султан. Бандиту не хватало авторитета и возможности расправиться с Демьяном в областном изоляторе, но на районном уровне он кое-что собой представлял, потому дело все никак не могло дойти до суда. Но весной этого года Султан сам попал за решетку вместе со всей своей мелкотравчатой бандой, давление на прокуратуру прекратилось, и Демьяну наконец-то вынесли приговор. Выяснилось, что пределы необходимой обороны он превысил незначительно, а в Зубова стрелял в состоянии аффекта. Тут и адвокаты постарались, и смерть Комарова пошла в зачет. Потому и освобождают Демьяна в зале суда.

Не смог Юра жить с оставшейся частью печени, зачах, усох. Катя возила его в Швейцарию, там ей предложили операцию по пересадке печени, она согласилась, но пока искали донора, Юра угас. Два месяца уже, как его не стало, поэтому у Кати на лбу черная траурная лента.

– Поздравляю!

Она хотела пожать Демьяну руку, но не выдержала, на миг прильнула к нему всем телом. Упругая она, сочная, душистая – Демьян поймал себя на желании прижать женщину к себе покрепче. Но нельзя: брат хоть и городской, но суть от сути деревенский. Хотя, конечно, Иван все поймет. Никто не поддерживал Демьяна в тюрьме так, как Катя. И услуги адвоката она оплачивала, и следователей умасливала, и это с его детьми на руках и с больным мужем. И еще посылки чуть ли не каждый день отправляла, хотя Иван с отцом тоже помогали провизией, в этом их не упрекнешь.

– Ну, вот видишь, сынок, все хорошо!

Отец очень сдал после смерти матери. Даже когда горькую пил, не выглядел так плохо, как сейчас. У Ивана одно время жил, затем в деревню перебрался, хозяйство держит, огородом занимается, но на полевые просторы больше не замахивается: не по силам ему большое дело. Да Демьян его в том и не упрекает…

Демьян обнялся с отцом, затем с братом, поцеловал в щеку его жену.

– К нам поедем, – радостно улыбнулся Иван. – Стол по такому случаю накроем, отдохнем…

– Да нет, лучше вы к нам!

Катя по-хозяйски взяла Демьяна под руку, плотно прижавшись к нему крупным тугим бедром. Стильная гладкая прическа у нее, деловой костюм кремового цвета – декольте скромное, но воображение угадывает пышные округлости груди. Шутка ли, полтора года без женщины.

– Демьяну домой надо, дети его ждут.

Было бы гораздо лучше, если бы его еще и Лариса ждала, но чего нет, того не будет.

– Домой надо, – кивнул Демьян.

– А ты, Иван, к нам давай, – сказала Катя. – Вместе со всей семьей. И можно насовсем. С работой у тебя, я знаю, туго, а нам рабочие руки нужны.

Брат занимался продажами автомобилей, но после дефолта торговля резко пошла на спад, бизнес ушел в минус. Но не поедет Иван в деревню, не хочет он. Мог бы Демьяна поддержать, место его в артели занять, но он не сделал этого, потому что городская жизнь его засосала.

– Я подумаю, – вежливо улыбнулся Иван.

– Ну, думай, думай…