Владимир Колычев - Бугор

– Будешь?

– Да нет, я сладкое не люблю.

– А я люблю!

Вот тебе и овечка. Из одной бутылки рюмочку только и осилила, а другую с собой прихватила. Да еще к горлышку приложилась, да так плотно, что у Демьяна брови до предела поднялись. Он забрал у девушки бутылку, но было уже поздно: на дне плескались жалкие остатки.

– М-да! – только и смог он сказать.

– Извини, но душа попросила… Привычка, знаешь ли.

Она икнула и снова полезла в пакет, на этот раз извлекла оттуда пачку дамских сигарет.

– Дурная привычка.

– Кто бы спорил, дорогой! – Лариса смотрела на Демьяна хмелеющим взглядом.

– Если ты попала в деревню, это не значит, что надо спиваться…

– Не собираюсь я спиваться.

– Надо завязывать.

– Думаешь, я не смогу? Запросто!..

– Так в чем же дело?

– Говорю же, дурная привычка. Ты хоть и неслучайный мужик, но я так просто с тобой не смогу. Я же девочка, ты сам должен это понимать…

Она и сама знала, что ее слова могут показаться несусветной глупостью, но при этом смотрела на Демьяна со всей серьезностью. Ну да, она действительно девочка. Для него. И он тоже должен отнестись к этому заявлению очень серьезно. Тогда они смогут начать новую жизнь без оглядки на старую…

– Ты моя девочка, – сказал Демьян со всей нежностью, на которую был способен.

– Ну, пока еще не твоя. Но мечты сбываются, – жеманно улыбнулась Лариса.

И ловко сняла с себя спортивные штаны. На ней осталась одна только футболка, но Демьян не стал ждать, когда она сама избавится от нее. Как-то это слишком просто все. Сейчас Лариса разденется перед ним, они вместе закроются в парилке, где она чувствует себя вполне комфортно. Сначала в ход пойдет веничек, затем… Банально это и примитивно.

За Катей Демьян ухаживал два года, цветы ей дарил ночами, под ее окнами стоял, из дома девушку выкрадывал. Все было, кроме секса. А с Ларисой раз-два, и в дамки. Так нечестно по отношению к ней. Должна же быть хоть какая-то прелюдия.

Он взял девушку за руку, посадил к себе на колени, попытался поймать рот своими губами, но с первого раза ничего не получилось. Прошлое претило ей целоваться с мужчиной, но Демьян все-таки убедил ее в обратном.

Целовались они долго, пока она не прочувствовала себя не проституткой, а любимой женщиной. Пока она не поняла, что клюквенная настойка была лишней. Ларисе вовсе не нужно было напиваться, чтобы распалиться до страстного жара…

Демьян снял с девушки футболку, лифчик, разделся сам, побросал всю одежду на стол, уложил на него Ларису. Она уже созрела: щеки розовые, глаза закрыты, голова повернута в сторону, на губах улыбка в предвкушении блаженства. Тело у нее нежное, упругое, невероятно приятное на ощупь, и Демьян, испытывая восторг, слился с Ларисой в едином любовном порыве. И вся прелесть ситуации в том, что продолжение следует. Надо только немного передохнуть, набраться сил…

– Ты такой… – в изнеможении прошептала девушка.

– Какой?

– Здорово было. Ты такой большой, сильный… Только учти, я не приняла таблетку…

– Какую таблетку? – насторожился Демьян.

– Ну, не колеса же… Нас там гормональными пичкали… чтобы не залетали. А сейчас без таблетки, могу залететь.

– И что?

– Ну… Алик не хотел ребенка. Мы с ним тоже предохранялись…

– Не было у тебя никакого Алика. И после него ничего не было. Пока я не появился, не было. Ты с Аликом не жила и после него не жила. Ты со мной жить начинаешь. Потому что жизнь – это там, где рождаются дети. И чем больше детей, тем эта жизнь ярче… Я хочу детей. И ты будешь рожать.

– Но я не хочу, – уныло проговорила Лариса.

– Почему?

– Боюсь. Здесь все так непривычно. И так все по-настоящему, что мурашки по коже…

– Ничего, привыкнешь. И жить будешь по-настоящему…

– Да? Тогда почему мы не в парилке? Сегодня твоя очередь хлестать веником!

Демьян завел Ларису в парилку, набрал в тазик горячей воды, сунул туда веник. В глубокой чашке он смешал холодную и горячую воду, ковшом облил девушку, взял мыло, мочалку… Он сам намыливал ее, массируя упругое тело, а она млела от его прикосновений. И водой он ее ополоснул, и на полок уложил. И веником отхлестал – не сильно, но от души. И Лариса не боялась, что Демьян ударит ее слишком больно, как это было в московской сауне. Значит, она доверяет ему в полной мере. И он будет последним подонком, если вдруг когда-нибудь обидит ее…

– Мы с твоей мамой разговаривали, – сказала девушка, когда веник вернулся в тазик с горячей водой.