Владимир Колычев: Бедовый месяц

– Вроде бы да.

– Тогда слушай дальше. Мишу Германова убил снайпер. Он выходил из своего ресторана, снайпер выстрелил прямо из машины, причем из очень неудобного положения. Времени для точного выстрела было мало, но он его использовал. Это профи, Кирилл, это профи… Я не скажу, что это была женщина. Но Эльнара Шагаева сработала баба. Он познакомился с ней вроде бы случайно, привез ее к себе домой, а она перерезала ему горло. И телохранителя его как барана зарезала… Исполнители, возможно, разные, а заказчик, возможно, один…

– И вы хотите, чтобы я установил заказчика?

– Нет, я хочу, чтобы ты установил связь между этими событиями. Германов и Шагаев занимались разными делами, их интересы не пересекались. Возможно, и причины убийства разные. И я так думаю. И люди, которые этим занимались, тоже так думают. Но все-таки есть у меня подозрение, что в этих двух убийствах имеется что-то общее. Смутное такое подозрение, но оно есть. Ты парень молодой, неопытный в детективных делах, глаз у тебя, что называется, не замылен, может, и углядишь какую-нибудь зацепку…

– Надеюсь.

– Правильно, надейся и верь… В подробности я вдаваться не буду, есть люди, которые тебя просветят. Эти люди друг друга не знают, и ты им об этом ничего не говори. Ты меня понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Кирилл.

Он уже понял, что Германов и Шагаев сидели на разных лепестках одного цветка. Сами они друг друга должны были знать, но сотрудники одной организации не пересекались с коллективом другой. Все правильно, если вдруг погибнет один лепесток, зараза с него не сможет уничтожить другой. На то она и мафия, чтобы в ней четко соблюдались законы конспирации.

Чтобы добраться до истины, Климкину нужно было побывать на обоих лепестках, к тому же он знал о таинствах третьего, который осваивал его босс Портнов. Абы кому Авдеев такую миссию доверить не мог, но Кирилл ему многим обязан, потому ему и выпала такая часть. Что ж, он готов извернуться ужом, лишь бы оправдать высочайшее доверие…

Из офиса торгово-промышленной компании «Приор», под вывеской которой работал Авдеев, он вышел с одышкой. Он занимался спортом, мог выдерживать большие нагрузки, но сердце в груди билось так, как будто он только что финишировал после десятикилометрового забега. Он знал, сколь большую величину представляет собой Аркадий Васильевич, но не думал, что разговор с ним так сильно его взволнует. Шутка ли, у Авдеева такие связи, столько людей, готовых исполнить для него любую, даже самую грязную работу, а он выбрал Кирилла… Но вдруг в этом таится какой-то подвох? Вдруг тот отдает его на заклание каким-то темным интересам?.. Все могло быть, потому на душе такой переполох…

Надо было ехать к некоему Беломестову, который знал все подробности убийства Михаила Германова. Авдеев должен позвонить ему, сказать, что Кирилл имеет неограниченные полномочия в расследовании дела. Машина под рукой, сел да поехал. Но от волнения у Климкина пересохло в горле, и нужно было его промочить. Сначала минералки холодной нужно выпить, а потом хорошо бы поверх пропустить чашечку эспрессо. А кафе рядом, через дорогу, в старинном здании с барельефами над окнами. Это центр Москвы, чашечка кофе здесь стоит рублей пятьсот, но Кирилла это не остановило. Он и зарабатывал хорошо, и пить очень хотелось.

Официантка в жилетке и бабочке стояла у барной стойки. Климкин глянул на нее и понял, что пропал. Это была не просто красивая девушка, это было само очарование. Светлая нежность неискушенной юности в ее манящем облике чудесно гармонировала с женственностью зрелой и сексуальной особи. Светлые волнистые волосы с медовым отливом, черные густые брови, длинные пушистые ресницы, носик как будто выточен рукой гениального мастера. Черты лица красивые, правильные и тонкие, но какая-то детская недосказанность в них. В прелестных глазах ангельская чистота, но природная наивность в них замаскирована серьезным и осмысленным отношением к нелегкой жизни. Губки пухлые, но не совсем оформившиеся, и Кирилла вдруг осенила мысль, что их нужно обжечь горячим поцелуем, чтобы придать законченную четкость. Высокая она, худенькая, ножки длинные, изящные. Грудь макисмум первого размера, но это не имело никакого значения… Если не было у него идеала красивой женщины, то сейчас он точно появился.

– Здравствуй, красивая! – Климкин весело улыбнулся девушке.

Если хочешь добиться успеха у женщины, нельзя робеть и смущаться в ее присутствии. Даже если дыхание захватило, надо вести себя непринужденно и раскованно.