Владимир Колычев - Порочное место

– Серафима?! Могла убить Вадима?

– Ну, может, он ее тоже шантажировал?

– Как он мог ее шантажировать… Ах да, я, кажется, знаю!

– Что вы знаете?

Круча смотрел на девушку без укора, хотя для этого ему требовалось определенное усилие. Лиза ничем не лучше других женщин, а может, и хуже многих, если уже начала топить свою соперницу.

– Он мог сказать Жене, что спал с его женой, – выдала Лиза под его мысленные аплодисменты.

– А он с ней спал?

– В том-то и дело… Вадим тогда так взбесился, что все рассказал.

– Из-за квартиры взбесился?

– Да.

– И что он рассказал?

– Что спал с Серафимой.

– Когда?

– А еще до свадьбы, вернее, перед самой ее свадьбой. В подробности он не вдавался, но я так поняла, что между ними был интим. Хотя Вадим такой, что и соврать мог. Со зла. Он тогда Серафиму шлюхой называл, а Женю – козлом. Я потому тогда и выгнала его…

– Стало быть, его слова всерьез воспринимать нельзя?

– Ну да, он мог со зла наговорить…

– А Женя знал, что Вадим спал с его женой?

– Не знаю, – пожала плечами Лиза.

Колыхнулся у нее взгляд, и ресницы дрогнули… Возможно, Костин все знал и с ее подачи. Вадим рассказал ей, что и как было, а она – любовнику, возможно, в расчете на его развод с женой.

– А если знал, он мог из-за этого убить брата?

– Нет, не мог. Даже если бы возненавидел, не мог бы. Его и Вадима родители вместе живут, и его отец очень любит мать Вадима. И если с его матерью что-то случится, то Женин отец не переживет… Нет, не мог он убить Вадима. Не мог.

– Спасибо, Лиза. Вы мне очень помогли.

Состояние Костина не внушало опасений, но его лечащий врач все-таки предупредил, что ему противопоказано сильное душевное волнение. Как будто чувствовал он, что подполковник Круча для того и пришел сюда, чтобы вывести пациента из равновесия.

Серафима Яковлевна провела с больным всю ночь, но утром уехала. Впрочем, от одиночества Костин не страдал. Он лежал на боку с приспущенными штанами, а симпатичная медсестра ставила ему укол. В таком положении его и застал Круча.

– Знаю, что помешал, но так уж вышло.

Костин посмотрел на него с судорожной болью во взгляде. То ли укол оказался таким болезненным, то ли Круча своим появлением вызывал такую реакцию. Скорее второе.

– Извините, Евгений Максимович, что не принес вам апельсинов. Но вам лучше к этому не привыкать. В тюрьме апельсины на обед не подают. И на ужин тоже… И симпатичных медсестер там тоже нет, – сказал он, когда за девушкой закрылась дверь.

– Издеваетесь? – неприязненно скривился Костин.

– Нет, создаю рабочее настроение… Кстати, а где ваша супруга?

– Дела у нее.

– Но, я смотрю, вы тут не скучаете… Медсестру, случайно, не Лизой зовут?

– Лизой?! – встрепенулся Костин. – Почему ее должны звать Лизой?

– Ну, мало ли, вдруг ваша Лиза устроилась к вам работать?

– Моя Лиза?!

– Да, ваша любовница Лиза, – пристально посмотрел на него Круча.

– Что вы такое говорите? – Костин как завороженный смотрел на дверь. Он боялся, что в палату зайдет его жена и все услышит.

– Ну, вы же не думаете, что мы сидели сложа руки? Мы работали. Поэтому и про вашу любовницу знаем…

– Вы могли бы говорить тише? – чуть ли не умоляюще попросил Евгений Максимович.

– А что так? Жены боитесь?

– А вы себя поставьте на мое место. У вас есть жена?

– Есть. Жена есть, а любовницы нет. И, знаете, я не чувствую себя ущербным мужчиной.

– Я тоже не чувствовал себя ущербным. И любовницы у меня не было. Я Серафиме никогда не изменял. Пока не появилась Лиза. Это не женщина, это какое-то помешательство…

– Лиза на вашу Серафиму похожа.

– Вы ее видели?

– Да, на фотографии. На фотографии в компьютере Вадима. У него там целая коллекция, он всем своим девушкам фотосессию устраивал, а снимки в альбом складывал. А может, и не полный это перечень его побед…

Если Вадим собрал в своей коллекции всех своих женщин, то почему там нет Серафимы, подумал Круча. Ведь он афишировал все свои связи, даже случайные. Вряд ли бы Серафима согласилась позировать ему в купальнике, но ведь он мог сфотографировать ее тайно, во время секса. Ведь были у него в альбоме такие снимки. Но не было ничего такого. А ведь Серафима не какая-то проходная пешка, она очень ценный для него трофей. Она могла бы стать жемчужиной его коллекции, но ни строчки про нее. Значит, врал Вадим, что был с ней… А может, он просто боялся, что тайное может стать явным? Вряд ли.