Ольга Левицкая: Звериное царство

Оставшиеся провожали их укоризненными взглядами. Кутьян сказал:

— Да уж лучше сдохнуть, чем упасть в ножки этим козлам!

— Угу, точняк, — кивнул Вадя, однако уверенности в его голосе не было слышно...

Альбина Леонидовна открыла дверь ключом.

— Проходи.

Хоршев молча зашел в комнату и сел на стул. Классная расположилась за столом напротив. Она смотрела на парня строгими глазами и размышляла: — Ну и здоровенный же ты, Андрюша. Вот наградил господь силушкой. А смотрит-то как! Как взрослый. Он все понимает... — Воспитательница вздохнула и приступила к беседе.

— Объясни мне пожалуйста, что у вас там случилось с Индиным?

— А что случилось?

— Ты знаешь, о чем я говорю.

— А, Вы об этом. — Хоршев спокойно смотрел на классную. — Да ничего особенного. Мы сидели, болтали, никого не трогали. Подошли эти, Индин стал ко мне приставать, я его оттолкнул. Вот и все.

— Индин стал к ТЕБЕ приставать? Что-то не верится.

— Так их же пятеро было, вот и смелые.

Альбина понимала, что он лукавит, но формально придраться было не к чему. Именно так ей все и рассказали малыши, видевшие эту сценку издалека.

— А знаешь, что ты Вадику чуть шею не сломал? Ему весь тихий час в изоляторе шею растирали. Ты считаешь, что это нормально?

— Извините, Альбина Леонидовна. Я не нарочно. А чего он ко мне полез?

Классная смотрела на ученика и впервые за много лет чувствовала себя бессильной. В глазах сидящего перед ней она видела непривычное спокойствие и уверенность в себе. — Притворяешься под маленького, а ты уже взрослый. Взрослый. — думала она. — Где же ты был, Андрюша, что же ты там такое видел?...

С «камчатки» опять раздался взрыв смеха. Там вовсю травили анекдоты.

— А вот еще: Комиссар Жув звонит Фантомасу. — Фантомас, я изобрел летающую вафлю! -Фантомас — Ха-ха-ха-ха!... Ой!... Чмок-чмок-чмок-чмок...

Ребята дружно захохотали. Они абсолютно не ведали, что такое «вафля» и почему она так называется. В то пуританское время, перед самым началом «русской сексуальной революции» немало учеников санаторки были искренне убеждены, что детей можно завести по переписке. И не имели ни малейшего представления о реальном сексе. Верхом крутизны считалось подойти к девчонке и толкнуть ее животом. Это называлось «вдулить». А про «вафлю» вообще мало кто знал толком. Известно было лишь то, что когда ее сосешь, то над тобой все будут смеятся.

В классную комнату зашли Шарков и Данилин. Они в нерешительности остановились, глядя на бурлящую весельем камчатку.

— Во ржут! Совсем оборзели. — Шарков толкнул приятеля локтем. — Колян, никогда не думал, что с этими позорниками базарить придется.

— Не нравится — иди с Хоршевым побазарь. Только шею прихвати запасную. — Они наконец решились и медленно, выдерживая стиль, направились к оппонентам.

Там уже их заметили. Смех прекратился. На приближающихся обидчиков недобро смотрели восемь настороженных глаз. Только на этот раз в них не было обычного страха. Ребята прекрасно понимали, с какой целью к ним идут «парламентеры».

— Слышь, пацаны! Нам бы поговорить надо.

Данилин с Шарковым присели на соседнюю парту. Они уже въехали, что разговор получится непростой. Если вообще получится.

— О чем это?

Витька Ампилов даже стиснул зубы. Его и без того узкие глаза стали совсем как щелочки. Руки под партой сжались в кулаки. Многолетняя ненависть к этим уродам буквально переполняла его. Ничего, скоро им конец!

— Если вы пришли пинков нам дать, то мы не согласны, — вмешался Белов.

— Да не, ребята, вы что? — Данилин заставил себя улыбнуться. — Мы вот спросить хотели, а чего Хоршев ночью-то хочет? Он вот сказал... мы тут не совсем поняли...

— Ну так у него и спросите, мы-то тут при чем?

— Ну, может, вы знаете.

— Мы, может, и знаем, да не скажем. Все вопросы к нему. — Черныш уже откровенно издевался.

Двое «послов» почувствовали себя неуютно. — Во обнаглели козлы! — думали они. — Если б не этот бык, вы бы сейчас перед нами все раком стояли! Ладно, придется потерпеть. Потом поквитаемся за все...

— Слушьте, пацаны. Мы тут, конечно, были неправы. Приставали к вам. — Каждое сказанное слово жгло язык Шаркову. Какой позор! — Вы уж извините нас. Мы не хотели. Это все Индюк. Он нас заставлял. Мы больше вообще никогда... Давайте мир?

Он, а вслед за ним и Данилин, протянули свои ладони. Их собеседники даже не шелохнулись. Руки повисли в воздухе. Шарков растерялся, затем обратился к Ампилову. Тот, как самый крупный в четверке, был у них вроде как за старшего.